ДМБ: Дембельский аккорд

- Любые, для которых нужно будет с шестого поста хоть один патрон взять, - мрачно пояснил комбат. - Или после которых, мне без разницы.

- Ага, понял… Можно сделать так, что в конце апреля, когда стрельбище подсохнет, - вник в ситуацию начштаба. - Ну, там, оттепель была, талой водой рубеж затопило, еще что-нибудь придумаем…

- Думай, Холодец, думай, думай! И еще подумай, прежде чем мне любую бумагу на подпись подавать. Делай что хочешь, но чтобы фамилию Мудрецкий я больше не видел и не слышал, пока на него приказ не придет!

С тех пор, вопреки всем законам, нормативам и правилам, часть бумаг на подпись комбату подавалась не заполненной до конца: в любой ведомости, в любом приказе на месте роковой фамилии оставлялся пробел тщательно выверенной длины. Когда доходило до бумаг, время от времени вынужденно касавшихся - куда денешься! - выносного склада, фамилия и подпись начальника караула оказывались очень, очень аккуратно заклеены бумажными полосками. После визирования бумаги у Стойлохрякова полоски снимались, точечные следы клея подчищались лично начальником штаба, и дальше все шло своим обычным чередом.

Так оно все и шло до того дня, когда на столе у подполковника Стойлохрякова не оказался пришедший из штаба дивизии машинописный лист, украшенный сразу несколькими печатями.

- Угу… угу… - Комбат постарался вникнуть в длинные юридические формулировки и определения. - Указ президента… ага… приказ министра… есть… уволить… понятно… в запас… с присвоением воинского звания «старший лейтенант»… погоди, это кого же?!

На месте фамилии, имени и отчества обнаружилась привычная уже белая полоска.

- Холодец!!! - заорал Стойлохряков. - Где Холодец! Холодца мне, быстро!!!

Майор ворвался в кабинет, трясясь, как кулинарный однофамилец.

- Вызывали, товарищ подполковник?! - Начштаба предпринял не слишком успешную попытку отдышаться.

- Это чего? - Комбат ткнул пальцем в лист с печатями. - Это откуда нам?

- Это приказ на увольнение лейтенанта… сами знаете кого, - вывернулся из положения майор.

- Нет, нет, ты скажи! Ты вслух скажи! - подбодрил Стойлохряков. - Я это хочу услышать, а то глазам не верю! Может, ты мне другую бумажку подсунул?

- Все, Петр Валерьич, приказ на Мудрецкого! Выслужил он свое! Уедет он от нас!

- Неужто дожили? - Комбат осел на стул и схватился за сердце. - Сколько времени нужно на подготовку документов? Обходной лист, справки - ну, сам лучше меня знаешь…

- По такому случаю - два дня. Как раз первого апреля может уехать, если постараемся.

- Первое апреля… - мечтательно сказал подполковник, рассматривая трещинки на потолке. - День смеха… Знаешь, Холодец, как я буду хохотать первого апреля? Как идиот! Ну вот прямо как ты иногда ржешь, когда тебе анекдоты про баб рассказывают! Давай, давай, побежал, шурши бумажками, майор!

- Виноват, товарищ подполковник, только… ну… - Начштаба топтался на месте, но не уходил. - Тут вот какие два момента…

- Не телись, рожай! - рыкнул Стойлохряков. - Что еще? Что мне нужно для этого праздника?

- Ну, первый вопрос - его же теперь надо обратно в батальон. Бумажки там подписывать, и вообще - вот учудит он напоследок… лучше уж не на складе.

- Ладно! - Широченная ладонь хлопнула по столу с такой силой, что заветная бумажка подскочила и закувыркалась в воздухе. Холодец метнулся и поймал важный документ, не дав коснуться не то что пола, но и столешницы. - Второе!

- Второе… ну, по уставу прощание с офицером, если он чем-то командовал, проводится перед строем подразделения. - Майор вжал голову в плечи и добавил: - Командир должен выступить с речью, описать заслуги… ну, благодарность там от командования… его же по сроку увольняют, не выгоняют, не под суд идет…

- Все? Все, - подвел итог комбат. Задумался. Нашел в голове мысль. Посмотрел на нее так и этак - она ему понравилась. - Вот что, майор. Будет ему и подразделение, и речь, и благодарность. Дерни там дежурного, пусть везет Мудацкого сюда, и скажи Бекетову, чтобы выстроил мне тех раззвездяев, что с ним в Чечню мотались.

- С Бекетовым? - не понял Холодец. - Он же вроде…

- С Мудрецким, блин! - рявкнул Стойлохряков. - Этих гребаных химиков пусть выстроит! Пусть выстроит, а застраивать я сам буду! Там же сплошь «деды», как я помню? Им завтра-послезавтра тоже приказ будет, точно? Ну, вот я и нашел, куда их всех на эти два дня приткнуть, чтобы глаза не мозолили!

Через полчаса химики с удивлением рассматривали своего командира, стоящего рядом с подполковником Стойлохряковым. Оба офицера покачивались вполне синхронно, а от кого именно шел более мощный запах спирта - сказать было затруднительно.