DmC: Рожденные свободными (СИ)

Сейчас зверь был спокоен, но Данте не устраивал такой расклад. После всей этой кутерьмы с выяснением прошлого и победой над Мундусом жизнь стала только сложнее. Проблема была не только в демонах, заселивших весь мир, но еще и в самом Данте. Легко ли считать себя человеком, если ты на самом деле — гибрид демона и ангела? Он не верил в ангелов, но был почему-то уверен, что от них столько же пользы миру, сколько от демонов — иными словами, ангелы могли быть еще большими мразями, чем адские твари. Единственным исключением была мама — и то, потому что он знал, как она отличалась от остальных.

Рука непроизвольно потянулась к амулету. Как так получилось, что его отец и мать все же решили пойти против правил? Только ли дело в любви? Данте не отрицал, что любовь — сила достаточно могущественная, чтобы перевернуть все с ног на голову, но не в его случае. Он привык рассчитывать лишь на себя и свои силы, разучившись, как он полагал, любить хоть кого-то.

Но в последнее время ему начало казаться, что он глубоко ошибается. Причина его сомнений сейчас находилась рядом, прислонившись к окну и медленно поглаживая истатуированными пальцами рулевое колесо. Веки Кэт сомкнулись, сквозь приоткрытые губы еле слышно вырывался теплый воздух.

Данте отложил истерзанный шоколад в сторону и задумчиво посмотрел на лицо девушки. Пожалуй, имя «Кэт» очень ей подходило: короткие растрепанные волосы, пухлые губы и зеленые глаза с поволокой делали девушку похожей на кошку. Бродячую своенравную кошку, которой требовались забота и поддержка.

Осторожно подняв руку, Данте заправил за ухо Кэт несколько упавших на лицо прядей. Девушка была бледной, под глазами означились круги, но тем не менее она была… красивой. Да, очень красивой. В ней не было той вульгарной красоты, которую он регулярно видел в лицах проституток в любом из клубов города, не было той наивности мокрых девственниц, которых он чисто со скуки очаровывал на улицах, не было умудренности прожженых шлюх, железной рукой способных поставить на колени любого мужчину. Она была милой, естественной и немного загадочной ведьмой.

В первые несколько часов их знакомства Данте решил последовать за ней не только из-за чувства благодарности, но и из спортивного интереса — ему и раньше попадались девушки, на которых не действовало его природное обаяние, но медиумов, бесстрашно швыряющих коктейли Молотова в морды демонам, среди них еще не было. Впоследствии его привязанность к Кэт обрела толику сочувствия из-за ее прошлого. А затем он и сам не понял, что за горечь была в его груди в тот момент, когда бессознательную девушку утаскивали за ноги спецназовцы. Это чувство напоминало ему день, когда была убита мама, что навело Данте на странные, но вполне разумные выводы.

Он не хотел никого любить именно из-за жгучей боли, которую испытывает любой человек, когда лишается близкого. Несмотря на стертую память, эта горечь давала о себе знать так же часто, как и сны с демоническими мордами. Было куда проще раствориться в пороках города и в методичном убийстве демонов — все это отправляло Данте в какую-то эйфорию, где он мог забыть о любых чувствах и вопросах к самому себе, оставив только инстинкты.

Но теперь правила игры весьма круто поменялись. Теперь Данте предстояло доказать, что он достоин быть тем, кто он есть. А это было чертовски трудно — он до сих пор не понимал своей роли в этом огромном дурацком спектакле.

— Что с тобой?

Данте моргнул, с трудом вернувшись из мыслей в реальность. Его рука, соскользнувшая с щеки Кэт, оказалась на ее груди. Щеки девушки покрыл румянец, зеленые глаза слегка расширились.

Грудь под пальцами Данте была теплой и мягкой. Он чувствовал пульс Кэт — поначалу медленный, но удары становились все чаще, стоило чуть передвинуть руку. Пальцы скользнули в ложбинку между грудями девушки — ее джемпер был расстегнут, позволяя теплому воздуху печки обдувать голые ключицы.

Кэт коротко вздохнула, чем вызвала на лице Данте легкую улыбку:

— Нравится?

Девушка не ответила, изучая Данте пристальным взглядом. Её лицо застыло холодной маской, словно она пыталась подавить какие-то свои эмоции. Но глаза выдавали ее — расширившиеся, напуганные неизвестным. Или же… знакомым?

— Хватит, — прошелестела она, содрогаясь от воспоминаний.

Да, отчим тоже начинал с малого — с таких вот малозаметных прикосновений, награждая падчерицу испытующим взглядом окровавленных глаз. Кэт помнила ту ночь, когда низ живота разрывало от боли, но она не могла закричать — тяжелая демоническая рука тогда крепко зажала ей рот. Сквозь слезы Кэт впервые ощутила, как ее сущность медленно покидает тело, со страхом и презрением к самой себе оглядывая сцену изнасилования со стороны.

Слезы потекли и сейчас, под напором болезненных воспоминаний. Данте, шокированный такой реакцией, убрал руку. Нахмурился:

— Тогда все так же было?