Дмитрий Русский

Митяй никогда не молился и, наверное,  не верил в то, что Бог есть. Хотя частенько приходили в детдом то миссионеры какие-то, то проповедники с подарками и книжками. Все они рассказывали про справедливого и доброго Боженьку, который думает о них, детях. Если бы думал….

Но сейчас Митяй впервые просил: «Сделай же что-нибудь! Ну, сделай!»

И вдруг из-за горки послышались молодые голоса. Кто-то весело смеялся, кто-то затягивал «в лесу родилась елочка…». На площадь вышла компания, человек из пяти. Двинулись к ёлке:

- Батюшки мои! Смотрите!

Они сгрудились вокруг снеговика.

- Живая…. Слава Богу….

Парень отвязал красный шарф и взял ребёнка на руки. Девушка в лохматой шапке подгоняла его:

- Ну, скорее же, скорее…. Бежим!

- Звоните! «Скорую» надо.

- Да больница вон – через дорогу.

- Давайте туда…

Митяй вынул Оберег и положил руку на пазл Маши. И тут же оказался в коридоре, возле двери в свою комнату. В доме по-прежнему тихо. Разделся, лёг. И почему-то не пугал его больше шорох шин велосипеда и лёгкое ритмичное позвякивание: динь-динь-трень….

После уроков Маша пришла сама. Она ни о чём не спрашивала. Просто присела к столу и обхватила голову руками. Митяй начал рассказывать…. Сначала путано, с большими паузами, стараясь не упустить ни одной детали.

И опять она молчала. Потом села рядом и сказала:

- Так я и думала. Просто поверить не могла. И ещё я точно знаю: этот мир – не мой. Мне надо в другое место. Меня там ждут. Но страх не пускал. Знаешь, какой самый сильный страж?

- Страх?

- Да. Потому что он – внутри тебя. Но теперь я понимаю, что делать. Спасибо, Митяй.

- Маш, ты уйдешь?

Только сейчас он увидел, какие синие-синие у неё глаза. Как васильки.

- Уйду. Так надо. Но мы ещё увидимся. Я ведь все-таки немного волшебница. Только обещай…

- Что?

- Что следующим будет Борис.

- Хорошо. Только…

- Понимаю, обещать не можешь. Но ты должен знать: у него осталось мало времени….

- Он умрёт?

- Нет. Если ты успеешь.

Она легко поднялась и вышла из комнаты. Прошло минут десять, а Митяй всё сидел в той же позе. Рука лежала на колене, иногда он шевелил пальцами, и не мог поверить, что Маша держала её. И опять его потянуло к окну.

Маша катала большой снежный шар. Она установила его в центре двора, покачала из стороны в сторону, чтобы придать устойчивость, и приступила ко второму. Третий – самый маленький – она прижимала к животу и оглаживала варежкой, чтобы стал поровней. Митяй смотрел, не отрываясь.

Потом подошла к крыльцу и вытащила из-под него ведро. В нём все ещё лежали угольки и морковка. Маша приладила всё это на место. Вернулась в дом, через минуту вышла с красным шарфом в руках и обернула снеговику шею. Оглянулась по сторонам, подняла прутик, слегка согнула его и прилепила снеговику улыбку.

И в этот миг из-за угла дома показался велосипед. Тимур был в той же рубашке с короткими рукавами, на ногах – синие сланцы. Шины оставляли на снегу чёткий рифлёный след.

Маша села на багажник боком, как это умеют делать только девчонки. Одной рукой взялась за ремень Тимура. А второй махнула Митяю. Ему показалось, что она сказала какое-то слово….

Тимур объехал снеговика, калитка сама распахнулась…. И Митяй увидел, что на Маше – синий русский сарафан и голубенькая нитка бус на шее. И волосы заплетены в длинную золотистую косу….

А велосипед с ними просто исчез, будто растворился в морозном воздухе.

Утром, когда все собрались на завтрак, почему-то никто не вспомнил о Маше. У Митяя мелькнула догадка. Он заглянул в Машину комнату и спросил у Лины:

- А это чья кровать?

- Ничья. Ирина поставила на всякий случай. Мы ведь не знали, кто к нам приедет. Вдруг – девочка? Мальчишек у нас и так больше.

В школе к Митяю больше никто не приставал. А Длинный после драки и вообще не появился. Семёныч сказал, что его в другую школу перевели, в математическую. Туда ему и дорога.

На перемене Митяй заглянул в соседний класс. На столе лежал раскрытый журнал. Нашёл в колонке букву «П»: Петрова, Патрушев, Пельц. И всё. Редкой фамилии – Понедельник – в списке не оказалось.

На всякий случай Митяй небрежно обратился к мелкому пацану с первой парты:

- А Машка у вас есть?

Тот поправил очки и серьёзно ответил:

- Есть. Целых две штуки – Андреева и Бутузова. Тебе какую?

- А других нет?

- Пока не завезли. Нам и этих хватает. Нет больше Машек!

Теперь Митяй знал, что делать. Он понял, что попал в Ковчайск не просто так. Когда-то прочитал в одной книжке: «случайность – проявление и дополнение необходимости».

* * *

В жизни Митяя было то, что ему очень хотелось забыть. Но безжалостная память всё возвращала, бередила то место, что уже начинало покрываться лёгкой корочкой. Ещё чуть – и заживет… Но нет.… Не получалось.

Тогда Митяй жил в Доме ребёнка. Тот же детский дом, только для маленьких. И он, как все, ждал свою маму. Что она придёт и заберёт его домой. Так бывало. Забрали ведь Мишу и Ромку. Дойдет очередь и до него. Только надо подождать.