Дмитрий Ульянов

«Современник», конечно, был куда интереснее латыни и древнегреческого, но старший брат не однажды напоминал, что на этих языках написаны выдающиеся произведения античности, и с восхищением отмечал превосходный слог древнеримских ораторов.

И тут же, словно невзначай, напоминал, что и медицина пользуется латинскими терминами не случайно. Ни для кого в семье Ульяновых уже не было секретом, что Дмитрий по совету матери увлекся книгами по медицине, где сплошь и рядом встречалась латынь. Старший брат, словно сговорившись с матерью, горячо поддерживал увлечение Дмитрия.

И Марии Александровне было лестно, что Володя, мнением которого она особенно дорожила, поощряет увлечение младшего брата. Ульяновы стали выписывать журнал «Русский врач». Приводимая там статистика давала обильную пищу для размышлений, особенно заметки о неудовлетворительном медицинском обслуживании населения Поволжья, об угрозе эпидемий холеры и чумы.

Однажды неожиданно для матери и брата среди дня домой вернулся Володя. Он был сильно возбужден. Взял какую-то книгу и убежал в университет.

Все прояснилось к вечеру, когда брат сообщил, что участвовал в студенческой сходке.

Мария Александровна, бледная, взволнованная, слушала разгоряченного сына, словно вернувшегося с поля боя, и ужасалась: «Неужели все? Неужели исключат?» Столько стараний пропадало даром! Столько надежд!

Ночью Владимира Ильича арестовали. До рассвета Дмитрий не сомкнул глаз. Особенно он беспокоился о матери. Только бы она выдержала удар, не надломилась.

Из университета старшего брата исключили, но, освободив из-под ареста, оставили под негласным надзором полиции. Вместе с матерью и младшей сестрой он приехал в Кокушкино. Потом Мария Александровна привезла и остальных детей. В это время Дмитрий болел и гимназию не посещал.

В Кокушкине братья жили в одной небольшой, но уютной комнате. Их койки, покрытые серыми байковыми одеялами, стояли у печки — там было теплее. На некрашеном полу лежали домотканые коврики. В углу комнаты размещался верстак. На стене, за деревянной рейкой, заложены стамески, коловорот, буравчик, долото. На полке — рубанки и фуганок. Это рабочий инструмент Владимира Ильича. Он много и с удовольствием столярничал. И в комнате, особенно когда топилась печка, остро пахло свежей сосновой стружкой.

Но основное время, как и прежде, занимали книги. Исключенный из университета, Владимир Ильич, однако, не считал себя отстраненным от общественной жизни. В далеком приволжском хуторе, затерянном среди снежных просторов, он вел незримую полемику с популярными публицистами, толковавшими на свой лад социальные проблемы, стоящие перед обществом. Не последнее место среди этих публицистов занимал Н. К. Михайловский, известный теоретик народничества. Его статьи публиковались в газете «Русские ведомости» и в журнале «Русское богатство» — эти издания выписывали Ульяновы постоянно.

В 1889 году семья переехала в Самару и поселилась на хуторе недалеко от деревни Алакаевки.

Здесь Мария Александровна купила небольшой участок земли с деревянным домиком. К дому примыкал густой запущенный сад. От поля его отделял неглубокий ров, заменявший изгородь. Вокруг хутора, сколько видел глаз, простирались заволжские степи.

И опять, как и в Кокушкине, жизнь на отшибе, вдалеке от шумного города. Два лета кокушкинских да пять алакаевских — итого семь лет, проведенных братьями на природе, были периодом интенсивной умственной работы.

Жизнь в Кокушкине и Алакаевке стала своеобразным университетом на дому. Владимир Ильич, несмотря на негласный надзор полиции, с одной стороны, и на массу хуторских соблазнов (возможность охоты, дальних прогулок), с другой, организовал свои занятия таким образом, что, по существу, ни один день из семи лет не был потерян даром.

Время от времени Владимир Ильич наведывался в Самару. Часть пути — верст тридцать — нужно было ехать на лошадях, потом от станции Смышляевка — поездом. В один конец уходил почти целый день. Но с этим приходилось мириться. Дорога — помощница раздумий. В Самаре Владимир Ильич встречался главным образом с местными марксистами Алексеем Павловичем Скляренко, Исааком Христофоровичем Лалаянцем, Марией Петровной Голубевой, виделся с Вадимом Андреевичем Ионовым, одним из самых деятельных самарских революционеров.

На хуторе Ульяновы купили лошадь по кличке Буланка. Ухаживали за ней всей семьей, но больше всех Дмитрий. Обычно он ждал брата в Смышляевке и, что называется, с ветерком доставлял его домой…

Однажды, проезжая алакаевским лесом, Владимир Ильич рассказал об одной веселой истории.

Оказалось, что недавно по доносу филера жандармы произвели обыск на квартире Вадима Андреевича Ионова, самарского марксиста. Была найдена рукопись социал-демократического содержания.