Дмитроглифы (СИ)

Дима не ответил. Он загородился от Антона волосатой грудью Ру, его мускулистыми ногами и толстым пенисом и чувствовал себя как в домике. Никакой враг не заберётся внутрь, пока там горячо, и влажно, и пахнет…

— Чем от тебя воняет?

— М-м-м… оленями?

Антон нюхнул в сторону Димы и скривился. Задумчиво проехал ещё с километр и затормозил на обочине горного серпантина.

— Нет, олень — это я. Рогатый такой олень. От тебя несёт коньяком, потным мужиком и спермой.

— Не может быть.

— Какая же ты блядь, Дима! Я переживал, что бросил тебя на дороге, где одна машина в час проезжает. Думал, ты плачешь там в тундре и делаешь правильные выводы. Раскаиваешься… А ты за сутки успел кого-то подцепить, переспать с ним и сидишь теперь передо мной и хлопаешь глазами, как пьяная школьница. Кто он?

Дима сглотнул и выпрямился. Если получать по морде, лучше сидеть, а не лежать.

— Я попал в прошлое. Познакомился с вождём племени…

— Ты дебил?

— Когда-нибудь это должно было случиться. Я тебя не люблю.

— А его что, любишь?

— Да.

Антон вышел из машины и попинал камни на обочине. Пыль относило в сторону обрыва, и она медленно исчезала за ограждением. Дима сжался на сиденье. Антон сел в машину, пристегнулся ремнём безопасности и сказал:

— Я довезу тебя до ближайшего аэропорта. Полетишь в Хельсинки, оттуда доедешь до дома на автобусе. Соберёшь вещи и свалишь из моей квартиры. Всё понял? Возражений нет?

— Понял, не дебил.

Всё время до вылета Дима провёл в туалете аэропорта, проклиная Антона, который накаркал.

На следующий день он от него съехал. Поселился в своей мастерской на Васильевском острове. Это была небольшая комната в коммуналке на первом этаже, рядом с метро, на улице с высокой проходимостью. Для бизнеса удобно. Потом, после продажи доисторических фотографий, можно будет купить квартиру в хорошем доме. Дима поставил раскладушку под вспышками и отражателями, развесил вещи на штативах. После этого решил глянуть, что же он наснимал в неолите. Но драгоценной флешки нигде не было. Она осталась в кармане сгоревшей рубашки. Зато интеллектуальные тесты Дима щёлкал на раз-два.

***

Работа свадебного фотографа не так весела, как думают люди, далёкие от искусства. Ладно, таскать на себе тяжёлое оборудование в морозы, дожди и зной — это часть работы, от этого никуда не денешься. Самое страшное — неадекватные клиенты. Невесты, требующие снимать себя только с левой стороны и непременно сверху, ни в коем случае не снизу. Снизу у них второй подбородок и первые морщины. Женихи, мечтающие получить за три рубля африканскую страсть: шестьсот качественных фотографий, коллажи для родственников и альбом класса премиум. Гости, которые уверены, что он обязан снимать их до конца банкета, а потом прислать фотографии на электронную почту. А в чём проблема? Это же пять секунд.

И хотя обычно Дима работал с огоньком, и даже притворялся, что снимает невесту с нужного ей ракурса, этим летом всё шло наперекосяк. Штатив валился из рук. В буквальном смысле слова.

Знакомый тамада сказал, что больше не будет рекомендовать его заказчикам. Дима ответил, что ему плевать.

Однажды, когда хандра совсем его измучила, он набрал в поисковике: «Петроглифы в Норвегии». На первой же фотографии он увидел оленей за оградой и мужчину с дубинкой наперевес. Он был похож на Ру. Сердце застучало, ноздри защекотал запах первобытных костров. Нужно вернуться! Вот решение проблемы! Добраться до Хельсинки или Осло, сесть там на самолёт, летящий на север, а оттуда доехать до музея. Не обязательно же пилить три дня на машине. Северные сияния в тех краях бывают часто, портал наверняка активирован большую часть года. Надо поговорить с Олафсоном! Только серьёзно, без спешки. Сходить с ним в ресторанчик, выпить пива и поболтать в душевной обстановке. А ещё нужно запастись памятью и батареями, чтобы хватило на несколько съёмочных дней. А девчонкам накупить подарков, особенно Му, пусть порадуются. Духов из недорогих, но стойких, типа «Красной Москвы», и бус, бус. Все аборигены обожают яркие бусы! И Павлово-Посадские платки, они красивые и зимой пригодятся. И нормальный чугунок литров на двадцать, чтобы готовить рагу на весь колхоз. И конфет, они же никогда не пробовали! Хоть килограмм «гусиных лапок». А для Ру… Для Ру — швейцарский армейский складной нож. Его можно подарить в первый день. А во второй, после ночи любви (долгая прелюдия, поцелуи, взаимный минет, серия анальных оргазмов), можно подарить что-то ещё. Спиннинг с блёснами. Охотничью винтовку. Своё сердце на блюдечке с голубой каёмочкой.

Дима открыл мобильный банк и увидел, что на его счёте три тысячи семьсот рублей. Потом позвонил знакомому тамаде и извинился. Попросил впихивать его на любые свадьбы и пообещал щедрый откат. Что ж, пара месяцев ударной работы, и можно накопить на поездку в Норвегию. В ту ночь Дима впервые спал спокойно.

***