«Дней минувших анекдоты...»

Присоединение к России открыло для грузин необъятный северный рынок, где субтропические продукты Картли и Колхиды были вне конкуренции. Вина, коньяки, фрукты, чай, табак, существенно более дешевые из-за близости расстояний и отсутствия таможенных границ, охотно раскупались в России, поднимая уровень жизни обитателей Грузии. С 1868 по 1913 год торговый оборот Грузии увеличился в пятьдесят раз! Население Тифлиса возросло с 20 тысяч до 250. Кутаиси — с 8 до 58 тысяч человек. Единая транспортная система Кавказа и России, созданная к началу XX века, ускорила это развитие.

И стала Грузия в судьбе необычайной,
Всегда зависимой, но наконец своей,
Из южной здравницы вновь северной окраиной,
Куда за все века забрел один Помпей.
И сохранить себя ей будет так непросто.
Когда достался ей крик перелетных птиц,
И доля вечная христианского форпоста,
И слабый свет икон, и сквозняки бойниц…

Это печальное стихотворение о своей родине опубликовал в журнале «Знамя» мой сын Сергей.

Грузия действительно знавала в прошлом эпохи славного расцвета, времена, когда половина Анатолии, все Закавказье и даже часть Месопотамии платили дань грузинским царям. Но то были времена смуты и упадка в сопредельных великих государствах. Фарнаваз основал свою державу на руинах разбитой македонцами империи Ахеминидов, легендарная царица Тамара правила в эпоху полного упадка прежнего гегемона Востока — Арабского халифата, наконец, последний расцвет независимой Грузии при Ираклии II в XVIII веке объясняется анархией в Персии и постепенным ослаблением Порты под военным нажимом России.

Обычное же состояние Грузии за два тысячелетия ее истории — это вассальная зависимость разной тяжести и разделенность между великими державами, соперничавшими на Переднем Востоке, будь то Парфия и Рим, Византия и Халифат, Турция и Персия. Наиболее тяжелым, хотя культурно вовсе и не бесплодным, было владычество над Грузией иноверных мусульманских держав. Под их давлением с XV века грузинская знать, а кое-где и народ вынужденно обращаются в ислам, поскольку эти державы не брезговали ни геноцидами, ни массовыми депортациями.

Включение Грузии в состав России в 1801–1833 годах не было, разумеется, ни в малой степени возвращением в Эдем, чему свидетельством крестьянские восстания 1812 и 1819 годов и всеобщая симпатия к социалистам в начале XX века, но это включение спасло народ и соединило страну.

Строки Лермонтова: «И божья благодать сошла на Грузию, она цвела, не опасался врагов, под сенью дружеских штыков» вполне отражают исторические реалии.

И вплоть до разгона Учредительного собрания в 1918 году ни одна грузинская политическая партия никогда не помышляла об отделении от России. Культурная автономия, ограниченное самоуправление были пределом, на котором останавливались и меньшевики Ноя Жордания и национал-федералисты Джорджадзе. Независимость 1918 года была не давно чаемой целью, а вынужденным средством самозащиты от московских коммунистов и от аннексионистских притязаний Турции.

Выпадение Грузии из сферы российского влияния с неизбежностью возвращает ее в орбиту ирано-турецкого соперничества, а надежды на покровительство Европы и США остаются еще более несостоятельными, чем подобные же упования христиан Ливана и Кипра.

К сожалению, сразу же после распада СССР грузины, еще совсем недавно так страстно жаждавшие собственной независимости, получив ее, решили под руководством Звиада Гамсахурдиа ликвидировать — декларативную в то время — независимость автономной республики Абхазии и аннулировать автономную область Южную Осетию и пошли войной на маленькую осетинскую автономию!

Много осетин испокон веку жило по всей Картли, и в одночасье все осетины стали для грузин врагами. Осетин стали беззастенчиво грабить, отбирать дома. Даже кумир болельщиков, нападающий тбилисского «Динамо» Владимир Гуцаев вынужден был спасаться бегством.

Вскоре, в газетах стали появляться статьи, натравливающие грузин на армян. В них говорилось, что в Ахалцихе армяне требовали автономии, а в 1938 году армяне претендовали на Тифлис по этническому большинству. Что совершенная неправда! И тут началась война с Абхазией…

Все негрузинское население Тбилиси тут же было лишено элементарных гражданских прав. Например, я не имел права приватизировать квартиру, и — в 74 года! — был вынужден бежать из родного города — на этот раз не от коммунистического, а от националистического произвола и беззакония. Когда я пошел к властям, мне хамски было заявлено, что армянам в Тбилиси ничего не принадлежит. Мне буквально было заявлено: «Все наследники уже умерли, а вы что-то задержались на этом свете».