«Дней минувших анекдоты...»

Выбираю точку съемки. Пожилая женщина подходит к калитке и приглашает «пожаловать». Мой провожатый отказывается, а я продолжаю свое дело. Тем временем женщина зовет пожилого мужчину, а сама выносит на газон ковер, готовится нас угощать. «Пожалуйте, благословите наш дом стаканчиком вина!» — просит хозяин. «Не обижайте нас отказом». Отказаться невозможно. Заходим, поднимаем стакан вина за процветание дома и его хозяев…

Будь благословенна, сельская западная Грузия!

А мой прогноз в отношении Наны подтвердился. Лазик посмотрел на фото девушки с орденом «Знак Почета» и сказал: «Неужели нельзя было снять в другом ракурсе?» Я молча положил на стол вторую фотографию. «Ну, эта еще хуже!» Кладу третью, Лазик разводит руками: «Ну, Иван Иванович…» Кладу сразу штук десять. Он с сожалением рассматривает и бормочет что-то. Ему, эстету, трудно примириться с тем, что в газете появится что-то, портящее общий вид полосы. Он всегда полон планов по поводу оригинальных фотографий для газеты. «Сняли бы вы что-нибудь оригинальное, например, вздыбленные леса или стахановца у станка в оригинальном ракурсе…»

Однажды он, чуть не плача, показал мне разворот такой же молодежной газеты, но на грузинском языке. Разворот был посвящен удивительному ребенку по имени Робинзон, который в 8-месячном возрасте играет в футбол, читает букварь, ловит сачком бабочек… Все это было иллюстрировано пятью или шестью фотографиями. Сопровождающий текст за подписью известного педиатра и педагогов подробно описывал этот феномен и сулил прекрасные перспективы этому ребенку.

— Вот видите? Мы опять плетемся в хвосте событий. Такой блестящий материал проплыл мимо нас. Немедленно берите командировку и езжайте в Кутаиси, — направил меня Лазик.

Однако в командировку я не успел уехать, так как это позабавившее всю республику событие имело весьма поучительное продолжение. Какая-то женщина, материально ответственное лицо, проворовалась. Она имела грудного ребенка по имени Робинзон и надеялась в связи с этим на снисхождение суда. К ее горю, ребенок умер. Похоронив его тайком, она где-то в деревне попросила родственников «одолжить» ей мальчика, которому было три года, и выдала его за своего сына Робинзона. О новом Робинзоне узнал фотокорреспондент Рубен Акопов. Кончилось тем, что женщину за воровство осудили. Мальчика отдали обратно родителям, а фотокорреспондент Акопов получил прозвище Робинзон…

Пишу я эти записки и одновременно смотрю телевизор. Депутат Ю. Голик говорит, что из ста проверенных торговых точек во всех обсчитывают и обвешивают, рискуя попасть на скамью подсудимых. Кого-то для отчета арестовывают, приходят новые и опять воруют. Нет выхода!

…Кахетия. Перегон баранов на летние пастбища.

На берегу красавицы-реки Алазани неоглядные отары овец. Их переправляют на двух паромах. Вожака-козла возят туда и обратно. Без него стадо на паром загнать невозможно. По случаю перегона овец к реке понаехало все начальство района: секретари райкома, работники исполкома, прокуратуры, милиции. Дел у них здесь нет. Они приехали проводить время.

Надо представить живописную картину: горят костры, над ними на козлах висят огромные котлы. Свежуются туши молодых барашков. То и дело слышны взрывы. Это аммоналом, отобранным у неудачливых браконьеров, взрываются воды Алазани. Глушат рыбу. Она плывет белыми животами вверх, увлекаемая медленным течением реки. Многочисленная обслуга, сопровождающая начальство, в трусах лезет в воду и собирает в корзины наиболее крупные рыбины. На полуторке покоится огромная бочка с вином… Удивительной красоты ландшафты окаймляют зеленые невысокие горы. На одной из них видна крыша охотничьего домика Берии.

Через пять минут рыба сварена. Ее достают шумовкой из подсоленного кипятка и кладут остывать на широкие листья. Тем временем в золе уже чуть прожарилась баранья печень — самая изысканная закуска к первым стаканам знаменитого кахетинского вина. Пир набирает силу. Играет доли (барабан) и зурна, звучит «сачидаво» — музыка для борьбы. Находятся желающие помериться силами — начинаются схватки. В котлах уже варится баранье мясо — хашлама. Народу так много, что организовать традиционный общий стол никто не пытается. Появляются желающие пострелять по пустым бутылкам. Очень весело!

Какая-то группа собралась в компанию, и начали провозглашаться тосты. Как всегда, за великого Сталина и так далее. Уже поели рыбы, но поспело нежное и очень вкусное вареное мясо молодого барашка.

Кахетинские песни более полнозвучны и громкоголосы, чем песни западных грузин. Мощно звучат басы. На их фоне тянется построенная на переходных полутонах замысловатая мелодия. Вид Алазани в окружении близлежащих гор, запах дыма и шашлыков в сочетании с вином, обостряющим ощущения, делают всех добрыми друзьями. Поистине присутствующие пребывают в какой-то нирване.