Дневная битва

– Разумеется, дама’тинг права. Традиционный оброк – двадцать восемь: семь песчаных демонов, семь глиняных, семь огненных и семь воздушных. По одному из всех выводков на каждый столп Небес. – Он сделал паузу, весело сверкнул глазами. – Но дама Баден признателен за благословения дама’тинг, а потому повелел нам устроить особую ловушку. Во имя единого Создателя мы принесли и одного водного демона.

Несколько най’дама’тинг ахнули. Невесты ничем не выдали восхищения, но изменили позы, которые Инэвера прочла легко, как если бы они разразились восторженными криками. Водные демоны слыли великой редкостью в Красии, а некоторые артефакты изготавливаются сугубо из их костей. Одну только воду можно создать заклинанием через частицу хора.

– Эверам доволен вашим даром во имя Его, – произнесла Кева. – Как вам это удалось?

– Дама Баден приказал снести участок Лабиринта, убрать метки и проломить подножный песчаник, который мешает демонам восстать. Мы вырыли глубокий котлован, и дама наполнил его водой из личных запасов, а также заселил рыбой и прочей живностью. На это ушло много месяцев, но в конце концов приманку схватили – в озере поселился водный демон. Он убил моего человека и ранил еще двоих, когда нынче ночью мы вытянули его сетью, и прожил в ночном воздухе намного дольше, чем мы ожидали. В итоге сдох от удушья, а в прочем отношении цел и невредим.

Дама’тинг переглянулись. От них не укрылась цена подвига, достойного Дамаджи. Одна вода чего стоила – отныне испорченная и бесполезная. Поступок свидетельствовал о несметном богатстве дама Бадена… и уровне покровительства, которого он искал.

Дама Баден ничего не делал бесплатно.

– Ваш дар чрезвычайно радует нас, Кашив асу Аврам ам’Гошин ам’Каджи. Доблесть твоя и твоих людей безгранична. Когда придет час, вам будет уготовано вечное блаженство на Небесах. Приведите раненых.

Два человека, пострадавшие сильнее прочих, шагнули вперед, и дама’тинг без колебаний пометили им кожу, после чего извлекли частицы хора для магического лечения. Остальные воины заработали только ссадины и несильные ожоги, с которыми невесты справились традиционными способами.

Когда с делом покончили, Кева снова повернулась к шарумам:

– Отнесите дары в Перегонную Камеру.

Кашив и его спутники двигались с уверенностью людей, не раз ходивших этим путем, выгружали трупы алагай из повозки и уносили их в люк, которого Инэвера раньше не замечала; он открывался в переднем отсеке. Зияющие отверстия в грудных клетках песчаного и воздушного демонов указывали на гибель от жал – стрел величиной с копья, ими стреляли со стен из деревянных скорпионов. Броню глиняных демонов разбили увесистыми камнями, сброшенными в ямы. От запаха прогорклого ихора тошнило.

Огненные демоны, утопленные в мелких лужах, остались без повреждений, как и водный – скользкое скопище рогатых щупалец и острых чешуек. Его пасть была огромна по сравнению с телом, и отвратительные зубы налезали рядом на ряд.

Как только все закончилось, Кева подала знак, и Кашив опустился перед ней на колени.

– Четыре вопроса и прошение, – сказала Кева.

Кашив кивнул:

– Благодарю, дама’тинг. Я смиренно принимаю этот дар, хотя мы покорны твоей воле, действуем лишь ради прославления Эверама и не помышляем о награде.

Его слова прозвучали как привычные и давно заученные и напомнили речитатив. Инэвера поняла, что эта встреча наверняка разыгрывается ежегодно – сделка, ставшая ритуалом. О том же говорило и ровное кольцо, которым встали вокруг них все присутствующие.

Кева опустилась на колени против Кашива и сунула руку в мешочек с хора:

– Есть ли у тебя кровь дама?

Кашив извлек полированный деревянный футляр. Внутри оказался фарфоровый фиал тонкой работы. Он передал его дама’тинг, и та вылила содержимое на кости.

– Опусти покрывало. – Кашив подчинился, и она спросила: – Клянешься ли ты в том, что это подлинная кровь дама Бадена и ты говоришь его голосом – его, а не своими словами – при свидетельстве Эверама?

Кашив положил ладони на полотняный пол шатра и уперся меж ними лбом.

– Да, дама’тинг. Я клянусь перед самим Эверамом во имя Каджи и моей чести и упования на Небеса, что это кровь дама Бадена и я точно запомнил его вопросы.

Кева кивнула, подняла руку и довела кости до безобидного свечения. Кашив вздрогнул.

– Тогда спроси, шарум. Кости узнают, если ты лжешь.

Кашив с трудом сглотнул и несколько раз глубоко вздохнул, обрел свой центр во многом так же, как дама’тинг. Их шарусак мог разительно отличаться, но философское ядро – одно.

Кашив посмотрел в глаза Кевы и произнес медленно и четко:

– Что станет моей величайшей потерей в этом году и как мне извлечь из этого выгоду?

– Хорошо сказано, – поздравила Кева. – В прошлом году это были два вопроса.

Ответа дожидаться не стала, затрясла костями, приговаривая по мере того, как они разгорались. Затем метнула и внимательно изучила расклад.

– Этой зимой коз постигнет мор, – изрекла она. – Весну увидят только две из пяти, да и те слишком ослабнут и потеряют ценность. Скажи дама Бадену – пусть продает отару сейчас и покупает столько овец, сколько сможет себе позволить.