Дневная книга

Прадед Александра Сергеевича Пушкина действительно был из Африки, из семьи вождя одного племени. Он был самым младшим из девятнадцати братьев. У него была и старшая сестра по имени Лаган; когда ему исполнилось восемь лет, она подарила ему африканские иглы, научила, как ими пользоваться и как тайно носить их всегда с собой, спрятав в буйных кудрявых волосах, кроме того, она научила его распознавать эти иглы и применять их для магии. Родившиеся и выросшие на берегу Средиземного моря, дети любили купаться. Именно здесь, на берегу, мальчика и схватили однажды торговцы рабами. Лаган долго плыла за судном, которое увозило ее брата в неизвестном направлении. Мальчика доставили в Царьград, на рынок рабов, и тут его купил некий богатый вельможа – это был состоявший на дипломатической службе граф Савва Владиславович Рагузинский. Не исключено, что именно иглы, которые он сразу заметил в волосах красивого чернокожего мальчика, привлекли к нему внимание графа, который разбирался в магии и умел ворожить, глядя на металлические монеты, при этом годы того, кто был объектом его ворожбы, пересчитывались в денежную сумму. Новый хозяин маленького черного мальчика, граф Рагузинский, обладал большой силой в двух государствах, его портрет писал Ван Дейк, а жена Рагузинского происходила из семьи венецианского дожа и в качестве приданого принесла своему мужу венецианское палаццо. Второй дворец Рагузинский получил в Петербурге от императора Петра Великого, к которому он поступил на службу и отличился во время Полтавской битвы тем, что ввел одно ценное новшество – организовал систему своевременной доставки русской армии пищи и боеприпасов в ходе этого сражения.

Маленького черного мальчика граф Рагузинский подарил царю, и тот крестил его в Вильно, дав ему в качестве отчества свое имя: Авраам Петрович Ганнибал. Позже послал его учиться: сначала в российскую военную школу, потом во французскую, в Париже, где потом и женил его на невесте из русской боярской семьи. Ганнибал продолжал оставаться верным другом Рагузинского, и когда царь направил графа в качестве своего посланника в Китай, Ганнибал возглавил сопровождавший его военный отряд, захватив с собой африканские иглы вуду, к которым на обратном пути из Китая добавилось и несколько китайских иголок. Эта поездка, предпринятая с целью разграничить российскую и китайскую империи, была далеко не безопасной, но Ганнибал и Рагузинский умели защищаться не только силой оружия, но и другими способами…

98

В четверг я виделся с мадемуазель Софией Андросович, сестрой покойной Лемпицкой. Мы пили чай в кафе «У красного петуха». Там очень приятно, ложки и вилки черного цвета, нам подали чай «Акбар» и африканские пирожные из зеленой муки.

– Знаете ли вы, что такое чай? – неожиданно спросила меня София.

– ?

– И что такое вообще все горячие напитки и наша потребность в них? Они – замена крови.

– Крови?

– Да. Именно крови, горячей крови только что убитых животных, которую мы перестали пить уже давно, еще несколько тысяч лет назад. Но жажда крови и исконная потребность в горячих напитках, прежде всего в молоке, а если его нет, то в горячей крови, все еще живы в нас. А некоторые до сих пор так и не отреклись от этой древней звериной привычки. Например, убийцы вроде Дистели или Лемпицкой. Для них не было дилеммы: чай или кровь…

– Не верю, – сказал я ей, – за ними стоит какой-то кровопийца, который толкнул их на это убийство. И я его найду, тогда увидите, что прав был я, а не вы.

99

«Клозевиц убит!» – подумал я, просыпаясь. Мне снился чей-то чужой сон. В Египте говорят, что чужие сны снятся часто, просто они не запоминаются и после пробуждения исчезают.

Насколько мне известно, Софии Андросович время от времени снились вместо ее собственных снов сны ее сестры.

Как бы то ни было, из этого чужого сна я вроде бы что-то все же запомнил. Это какая-то каменная лестница со статуей, которая воняла козами. Там же были два уставших зеркала и кто-то, кто тут же чихал, стоило ему попытаться улыбнуться. Он мне виден не был, я видел только кисть его руки на мраморных перилах лестницы. Пальцы этой руки не имели ногтей.

«Клозевиц убит», – говорит мне из темноты этот незнакомец без ногтей и снова чихает, вместо того чтобы улыбнуться.

Я тут же навел справки. Чужой сон оказался ложной тревогой. Клозевица не убили. Кто его не убил?

100

Сегодня первое ноября 2003 года. Сегодня поздно вечером у меня назначена встреча за ужином с В., который больше меня знает о деле «Дистели – Круз – Лемпицка – Хехт». Думаю, не Клозевиц, а он стоит за всеми этими убийствами. Но его имя я не хочу упоминать даже в дневнике. Дом строят начиная с фундамента, а расследование – начиная с крыши. На этот раз у меня есть улики, достаточные для ареста. Если я сумею его как следует прижать и если останусь жив после этой встречи, то наконец-то впишу это имя не только в дневник, но и в судебные анналы.