Дневник

Проникнуть в номер 313 не составляет труда. Мисти работала горничной. Мисти Уилмот, царица гребаных рабов. Она знает, где взять запасные ключи. Двухместный номер, большая двуспальная кровать с видом на океан. Мебель точно такая же, как и во всех остальных номерах. Стол. Стул. Комод. На полке для багажа — открытый чемодан кого-то из летних приезжих. В шкафу — легкие брюки и расписные шелка. На перекладине для шторки в ванной висит мокрый купальник-бикини.

Просто для сведения: Мисти в жизни не видела обоев, наклеенных так аккуратно. Да и сами обои в номере 313 очень красивые, пастельно-зеленые полосы, чередующиеся с рядами нежно-розовых роз. Винтажный узор, который выглядел старым уже в тот день, когда его напечатали. Обои специально облиты чаем, как будто они пожелтели от времени.

Обои наклеены идеально, и это их и выдает. Слишком ровный рисунок, стыки подогнаны безупречно, от пола до потолка. Швы практически незаметны. Их клеил явно не Питер.

Явно не ты. Милый мой, лентяй Питер, никогда не принимавший искусство всерьез.

Что бы он ни пытался сказать, какие бы надписи он ни оставил здесь, в замурованном номере, чтобы потом их нашли и прочли, этих надписей больше нет. Капсула времени Питера или его бомба замедленного действия — люди с острова Уэйтенси стерли его слова. Как миссис Терримор стерла ластиком сообщения в библиотечных книгах. Как подожгли дома на материке. Дело рук ОСС.

Как умертвили Энджела Делапорта. Зарезали в постели, во сне.

В постели Мисти. В твоей постели. И ничего не украдено, никаких следов взлома.

Просто для сведения: летние люди могут вернуться в номер в любой момент. И обнаружить здесь Мисти с окровавленным ножом в руке.

Мисти подцепляет шов лезвием и отдирает полоску обоев. Помогая себе кончиком ножа, отдирает вторую. Снимая третью полоску, она уже может прочесть:

«… люблю Энджела Делапорта. Мне очень жаль, но я не хочу умирать ради…»

Просто для сведения: это вовсе не то, что она хотела найти.

24 августа… и три четверти

Стена вся ободрана, винтажные розы и бледно-зеленые полоски валяются на полу, и вот что Питер оставил людям, чтобы они это нашли и прочли.

Вот что оставил ты.

«Я люблю Энджела Делапорта. Мне очень жаль, но я не хочу умирать ради нашего дела».

Там написано, на стене: «Я не дам вам меня убить, как вы убивали всех мужей художниц, начиная с Гордона Кинкейда».

Номер завален обрывками и завитками сорванных обоев. Засыпан пылью сухого клея. Из коридора доносятся голоса, Мисти замирает и ждет в развороченной комнате. Ждет, что сейчас распахнется дверь, и летние люди войдут к себе в номер.

Там написано, на стене: «Мне уже наплевать на наши традиции».

Там написано: «Я не люблю Мисти Мэри». Там так и написано: «Но она не заслуживает, чтобы ее истязали. Я люблю наш остров, но нам надо придумать какой-то другой способ, как сохранить привычный нам уклад. Нельзя губить столько людей».

Там написано: «Это ритуальное массовое убийство, и я не хочу в этом участвовать».

Летние люди, все их вещи: багаж, косметика, темные очки, — погребены под кусками рваных обоев.

«Когда вы это найдете, — написано на стене, — меня уже здесь не будет. Сегодня ночью я уезжаю вместе с Энджелом. Если вы это читаете, мне очень жаль, но теперь уже поздно. Табби будет намного лучше, если ее поколение научится самостоятельно заботиться о себе».

Там написано, на стене с содранными обоями: «Мне искренне жалко Мисти».

Ты написал: «Да, я ее никогда не любил, но я не настолько ее ненавижу, чтобы осуществить наши планы».

Там написано: «Мисти достойна лучшего. Папа, нам нужно ее отпустить».

Снотворное, которое, по словам детектива Стилтона, принял Питер. Рецепт, которого у него не было. Чемодан, который он упаковал и убрал в багажник. Он собирался от нас сбежать. Сбежать с Энджелом Делапортом.

Ты собирался сбежать.

Кто-то напичкал его снотворным и оставил в машине с включенным двигателем, в запертом гараже, чтобы Мисти его нашла. Этот кто-то не знал о чемодане в багажнике, уже собранном и готовом к побегу. Они не знали, что бензобак наполовину пуст.

«Папа» — это Харроу Уилмот. Отец Питера, который вроде бы умер. Давным-давно, еще до рождения Табби.

Там написано, на стене: «Не показывайте никому эти дьявольские работы».

Там написано: «Уничтожьте все ее картины».

В художке не учат, как извлекать смысл из кошмара.

Подпись: Питер Уилмот.

25 августа

В столовой отеля бригада островитян развешивает работы Мисти, все ее картины. Но не отдельно, а встык, бумага к холсту — и получается цельная длинная фреска. Коллаж. Фреска закрыта занавесом, который постоянно поддергивают, так что выглядывает только краешек одной картины, чтобы к ней можно было подогнать следующую. Как это будет смотреться в целом, пока непонятно. То, что кажется деревом, может быть человеческой рукой. То, что кажется лицом, может быть облаком. Может быть, это пейзаж, или жанровая сценка, или натюрморт из цветов и фруктов. Как только к фреске добавляется новая картина, ее закрывают занавесом.