Дневник. 1873–1882. Том 1

Вот в каком смысле могли быть мои объяснения. Хорошо, что я воздержался от них. Государь сегодня, еще более чем во всё последнее время, озабочен и невесел: его встревожило нездоровье императрицы, которая со вчерашнего вечера слегла в постель. Его величество поздоровался со мною так же, как обыкновенно в новый год: обнял меня, пожелал счастливого года, но[16] сейчас же заговорил о болезни императрицы, а затем объявил, что подписал и пометил нынешним числом манифест о новом законе воинской повинности и рескрипт на имя его высочества председателя Государственного совета. Мне же – ни одного даже доброго слова! При всей моей философии, есть ли возможность оставаться равнодушным к такой явной несправедливости [и неблагодарности].

Новый закон о воинской повинности есть дело великое, мало уступающее другим главнейшим реформам[17] настоящего царствования. Оно велось три года под непосредственным моим руководством; продолжительные прения, происходившие в Особом присутствии Государственного совета и в Общем собрании, положительно вынесены на моих плечах. И что же? Все члены бывшей Комиссии получили щедрые награды, председателю Комиссии дан великолепный рескрипт (правда, по моему же только настоянию), теперь дается рескрипт председателю Государственного совета, объявляется высочайшая благодарность некоторым лицам, которые приглашались в заседания только в качестве экспертов… Один я позабыт, как будто дело вовсе до меня и не касается! Даже не сказано короткого «спасибо».

Со стесненным сердцем вышел я из кабинета императора и в приемной комнате нашел целую толпу раззолоченных сановников, приехавших благодарить за разные милости: кто по случаю назначения, кто за полученные награды. В числе первых был Александр Аггеевич Абаза, назначенный председателем Департамента экономии и произведенный в действительные тайные советники. Александр Аггеевич[18] – умный, даровитый человек и умеет жить в свете. [Вот единственные его достоинства, конечно, недостаточные для того, чтоб оправдать такое быстрое повышение.] С небольшим год тому назад он был частным лицом и, кажется, не имел даже генеральского чина (действительного статского советника), который получил только по званию гофмаршала при дворе великой княгини Елены Павловны. И вот уже занимает он такой пост, на котором привыкли видеть старых, заслуженных сановников. Таким чрезвычайно быстрым повышением он обязан великому князю Константину Николаевичу и поддержке Рейтерна. Впрочем, он человек, приятный для всех партий, не исключая и шуваловской: он умеет говорить спокойно, всегда в примирительном смысле; никогда ничего резкого; С’est un homm comme il faut[19], – говорят наши салонные государственные мужи.

Кроме Абазы, сиял радостью юродивый Делянов, назначенный членом Государственного совета. На место его товарищем министра народного просвещения назначен князь Ширинский-Шихматов.

Сходя с лестницы дворца, встретил я великого князя Константина Николаевича. Он был очень доволен рескриптом, которым обязан Сольскому. Без инициативы последнего, может быть, не было бы сказано спасибо и нашему председателю, который поистине заслужил его вполне. Он председательствовал отлично во всех отношениях; благодаря его умению вести дела коллегиально закон о воинской повинности прошел необыкновенно удачно. Сколько ни было попыток испортить дело – проект Комиссии сохранил вполне свои существенные черты.

После обычных в Новый год поздравлений я провел остальной день[20] спокойно дома.

3 января. Четверг. Сегодня в заключение обычного моего доклада государю я прочел целиком записку о финансовом положении Военного министерства на 1874 год. Сущность записки заключается в том, что при установленном с нынешнего года нормальном бюджете и при тех цифрах расходов, которые доселе уже выяснились, нет никакой возможности приступить к исполнению новых предположений об усилении наших вооруженных сил и обороны. Единственная мера, которую необходимо принять неотлагательно, есть преобразование местного военного управления в губерниях и уездах; мера эта вызывается введением нового закона о воинской повинности.

Государь выслушал доклад со вниманием; не только не было заметно неудовольствия или удивления, но, напротив, он отозвался одобрительно, подтвердив, что следует действовать осторожно и не предпринимать что-либо новое, пока не выяснится в течение года действительное положение финансовых средств Военного министерства.

Опять перемена в форме обмундирования: возвращение генералам прежних неуклюжих шарфов с кистями, и аксельбанты особого вида полковым адъютантам. [Какими соображениями можно оправдать подобную новую прихоть!]

Встреча на вокзале железной дороги принца и принцессы Валлийских[21] и принца Артура.

Сегодня в газетах напечатаны манифест, указ и часть положения о воинской повинности, а также рескрипт на имя великого князя Константина Николаевича.