Дневник. 1873–1882. Том 1

12 сентября. Понедельник. За утренним кофеем, в присутствии великого князя Владимира Александровича, государь снова завел речь о принятии им на себя командования армией. Видно было, что великий князь с тем и приехал, чтобы словесными убеждениями подкрепить письменное заявление наследника цесаревича. Мне пришлось опять возражать против мнения обоих царевичей, будто стоит только государю облечься титулом главнокомандующего, и всё пойдет как по маслу. Великие князья легко смотрят на вещи и не сознают всей затруднительности настоящего положения. По их мнению, нетрудно будет отбросить Мехмета-Али к Шумле и в нынешнюю же осень покончить кампанию. Государь, однако же, не поддается пока соблазнительным убеждениям своих сыновей; он не отверг их доводы окончательно, но сказал, прощаясь с сыном, что до прихода всех подкреплений есть еще более месяца, а значит, есть время подумать и сообразить.

Сегодня же окончательно решено вызвать сюда князя Дондукова-Корсакова, киевского генерал-губернатора, чтобы поручить ему командование 13-м корпусом вместо Гана, чувствующего свою старость и бессилие; он же, князь Дондуков-Корсаков, примет и начальство Рущукским отрядом как старший из корпусных командиров. Исправление должности его в Киеве временно поручается генерал-адъютанту Черткову.

Государь чувствует себя хуже прежнего; у него был настоящий пароксизм лихорадки, так что после утреннего кофея он лег в постель и уже не выходил в течение дня.

17 сентября. Суббота. По возвращении великого князя Владимира Александровича в Главную квартиру Рущукского отряда наследник цесаревич снова написал длинное письмо государю, доказывая необходимость решительных действий; по письму видно, что Владимир Александрович не совсем верно передал старшему брату соображения государя, дав повод наследнику заключить, что на всю осень предполагают оставаться в пассивном положении. Наследник повторял, что берет на свою ответственность покончить с Мехмет-Али-пашой, если только ему дадут гвардейский корпус.

Государь не ответил на это письмо, а вызвал сюда наследника лично. Его ожидали в среду (14-го числа); но в это утро получена была из-под Чаркиоя странная телеграмма от полковника Бискупского, начальника штаба 11-го корпуса. Согласно этой телеграмме, армия Мехмета-Али вдруг отступила со всех занятых ею позиций, по-видимому, за реку Черный Лом, и притом так поспешно, что даже не сняла телеграфной проволоки и побросала ящики с патронами. Мы ломали голову, чтоб объяснить себе причину такого неожиданного отступления турок.

Вслед за тем получено известие, что наследник отложил свой приезд в Горний Студень до другого дня. Мы приписали это решение неожиданному отступлению турок и желанию наследника выяснить, куда и почему они отступили; однако ж потом оказалось, что отсрочка эта вызвана была просто дурной погодой и грязной дорогой.

Между тем из-под Плевны также приходили странные известия. Генерал Зотов доносил, что уже несколько дней не имеет известий от генерала Крылова, который действовал с кавалерией на левой стороне Вида. Не раз слышны были выстрелы по софийской дороге; но потом всё утихло. Телеграмма эта дала повод к предположению, что кавалерия наша имела встречи с турецкими колоннами и транспортами на пути к Плевне и что, по всем вероятиям, мы ошибались, воображая, что блокируем Плевну кругом и отрезали Осман-пашу от его сообщений. Теперь оказывается, что колонна из 20 таборов, откинув нашу кавалерию, действительно прошла в Плевну и провезла туда транспорт с продовольственными и военными запасами.

Еще получены известия о том, что в Силистрии турки снова наводят мост, хотя очень медленно. Телеграмма из Вены предупреждала, будто они намерены переправить через Дунай несколько тысяч башибузуков и черкесов, чтобы мешать сообщениям нашей армии и навести страх в Румынии. С Шипки также приходили сведения неутешительные: наши войска там бедствовали, не только от неудобной позиции, находясь постоянно под неприятельскими выстрелами со всех сторон, но также и от холода и непогоды; в горах уже выпал снег, а наши бедные солдаты совершенно оборваны.

В четверг, 15-го числа, около полудня, приехал наследник с великим князем Сергеем Александровичем. В этот же день прибыли в Горний Студень генерал-адъютанты Мещеринов и Тотлебен. Государь, не совсем еще оправившись от болезни, так устал от разговоров с приезжими, что отложил предположенное совещание до следующего дня. Приезд начальника Рущукского отряда с начальником его штаба генералом Ванновским нисколько не разъяснил нам причин и обстоятельств неожиданного отступления Мехмета-Али.

В пятницу утром государь сел верхом и пропустил перед собой всю 3-ю гвардейскую пехотную дивизию. В это же утро приехал ко мне с бивака гвардейской кавалерии племянник мой Юрий Милютин, поступивший вольноопределяющимся в гвардейский Уланский полк.