Дневник. 1873–1882. Том 2

13 сентября. Среда. Сегодня приехали из Константинополя генерал Тотлебен, посол князь Лобанов-Ростовский и посланник наш в Афинах Сабуров. В два приема мы собирались в кабинете государя – Тотлебен, князь Лобанов, Гирс и я. Князь Лобанов доложил государю о любопытных разговорах своих в последние дни с одним из приближенных к султану лиц. По поручению последнего он завел речь о желании Порты сблизиться с Россией будто бы для того, чтобы освободиться от английского гнета. Но в таком неожиданном заявлении можно заподозрить только азиатскую уловку.

Между тем дела в Албании и Македонии возбуждают серьезные опасения; само правительство турецкое бессильно в тех областях[35].

Князь Лобанов и генерал Тотлебен не доверяют мирному осуществлению условий Берлинского трактата, и вот почему они, по соглашению между собой, признают необходимым усилить войска наши за Балканами. На мое замечание, что мера эта вызовет упреки и протесты со стороны других держав, князь Лобанов приискал весьма утонченное объяснение: Берлинский трактат будто бы определяет срок только оккупации Болгарии и силу оккупационного корпуса, а не касается действующей армии, выступление которой определяется лишь Сан-Стефанским договором. Обязательное же исполнение этого договора начнется для нас не прежде, как по подписании мирного договора между Россией и Турцией. Между тем договор этот еще не заключен, и от нас самих зависит отсрочить заключение его на неопределенное время. Такая иезуитская аргументация приводит к странному выводу: с одной стороны, мы не вправе иметь за Дунаем более 50 тысяч человек войска, и то лишь до определенного срока, а с другой – можем иметь целую армию на неопределенное время.

С Сабуровым (Петром Александровичем) познакомился я впервые; мы сидели рядом за столом и вели разговор во всё продолжение обеда.

14 сентября. Четверг. Утром после моего доклада опять происходило совещание по делам политическим с генералом Тотлебеном и послом князем Лобановым. Оба они уезжают отсюда завтра вечером.

Дочь моя Лиза уехала сегодня вечером; я проводил ее до Орианды; она переночует в Симеизе, а завтра жена проводит ее до Севастополя. Императрица, сам император, молодые великие князья и, можно сказать, всё ливадийское общество выказали ей при этом случае много сочувствия и сердечной доброты. В особенности задушевно было прощание императрицы.

15 сентября. Пятница. Сегодня я приглашен был к столу их величеств с генералом Тотлебеном и князем Лобановым. После вечернего собрания они оба отправились на пароход и едут вместе до Севастополя, откуда Тотлебен направится на Бургас, а князь Лобанов – прямо в Константинополь.

22 сентября. Пятница. Прошла целая неделя довольно однообразно и спокойно. В прошлую субботу, по заведенному порядку, ездил я в Симеиз; но пробыл там только одни сутки: в воскресенье на ночь предполагалось ехать опять в Севастополь, где находилась полная бригада прибывших из Турции гренадер. Приехав вечером в Ливадию, я узнал, что по случаю бурной погоды поездка отменена и впредь новых поездок уже не имеется в виду.

По части политики никаких выдающихся известий не было. Главный предмет на очереди – ожидаемый разрыв между Англией и афганским эмиром. Англия серьезно готовится к войне. Для нас было бы невыгодно дать предлог британцам утвердиться в Афганистане; поэтому генералу Кауфману телеграфировано, чтобы он вывел эмира из заблуждения, если тот рассчитывает на материальную нашу поддержку.

На этой неделе я был три раза приглашаем к столу их величеств.

25 сентября. Понедельник. В субботу, после доклада и завтрака в Ливадии, я, по заведенному порядку, отправился на два дня в Симеиз. Но мне не удалось вполне воспользоваться этим отпуском. В ночь с воскресенья на понедельник меня разбудил фельдъегерь, присланный с приказанием быть у государя в 11 часов утра. Поэтому сегодня утром я должен был возвратиться в Ливадию. Явившись к государю вместе с Гирсом и графом Адлербергом, узнал, что причиною моего внезапного требования были полученные от генерала Тотлебена известия: едва наши войска начали отходить от Константинополя, как в покинутых ими местах начались уже насилия и убийства. Тотлебен счел необходимым остановить обратное движение войск, приказал 13-му корпусу двинуться за Балканы и просит приготовить в Одесском округе целый корпус на случай, если понадобится сменить 12-й корпус в [Восточной] Болгарии. Депеши и письма от князя Лобанова также представляют положение дел в черном цвете.

Государь озабочен. При чтении депеш в кабинете государя присутствовала императрица. По моему предложению, решено было предоставить в распоряжение генерала Тотлебена на означенный случай 15-ю и 36-ю пехотные дивизии, которые и не предполагалось пока приводить на мирное положение.