Дневник. 1873–1882. Том 2

Однако же Англии не удалось воспрепятствовать уступке нам Батума – собственно только из-за нашего энергического образа действий. Дела наши в том крае пока обошлись весьма благополучно; со стороны местного населения, даже магометанского, вовсе не видно того враждебного к нам расположения, которым нас пугали. Теперь приступили к отводу войск из Эрзерума и Алашкартской долины. Затруднение встречается только в том, что христианское население очищаемых нами областей Турции неудержимо стремится к переселению в наши пределы[33].

В пятницу на ночь мы отправились на пароходе «Ливадия» в Севастополь, где утром 2 сентября представились на смотр государя гвардейские полки Уланский и Драгунский, гвардейская Донская батарея, а также Орловский пехотный полк и один батальон Елецкого полка, геройски выдержавшие страшную стоянку на Шипке. К 4 часам того же дня мы возвратились в Ливадию, и я поспешил уехать оттуда в свой тихий приют симеизский.

10 сентября. Воскресенье. Опять пишу в своем Симеизе. Вся неделя прошла без всяких примечательных фактов. В Ливадию приезжали генералы Радецкий и Никитин: первого принимали при дворе особенно любезно – как героя Шипки; а второй приехал за получением инструкций по случаю назначения его в Бухарест вместо генерала Дрентельна. Последнего предполагается назначить начальником III Отделения, то есть шефом жандармов. Назначение это решено вопреки моему мнению, не раз выраженного о том, что генерал Дрентельн, при несомненных достоинствах [как генерал и человек] не будет тем не менее соответствовать условиям предназначаемой ему должности. Увидим, что получится.

Войска продолжают прибывать из портов Мраморного моря в Одессу, Николаев и Севастополь. Государь собирается опять ехать в последний из этих портов для смотра прибывших туда трех полков 9-й дивизии и ожидаемых гренадер. Между тем в Ливадию ожидают прибытия самого главнокомандующего генерала Тотлебена вместе с послом князем Лобановым.

Смуты в западной части Балканского полуострова и двуличная политика Порты, подстрекаемой Лейярдом, заставляют нас приостановить дальнейшее возвращение наших войск из Турции. Опасно было бы при таких обстоятельствах оставить там только 50 тысяч человек на мирном положении. Генералу Тотлебену разрешено удержать, до разъяснения положения дел, 12-й и 14-й корпуса. Распоряжение это вызывает новые огромные расходы и, несомненно, подаст опять повод к запросам со стороны западных держав, даже к новым обвинениям в нарушении Берлинского трактата. Англия опять отказалась от предложения Берлинского кабинета принять совместные меры для побуждения Порты к исполнению договора, кабинет не находит основания к подобным побудительным мерам, и понятно: может ли Англия осуждать образ действий Порты, которая всё исполняет, что подсказывает ей Лейярд? Дело другое, когда поднимется гвалт против России, что она не исполняет своих обязательств относительно Турции; тогда Англия первая будет возмущаться неисполнением Берлинского трактата.

Новым поводом к раздражению Англии против России служат дела афганские. В Лондоне не могут переварить, что Шир-Али[34], не допуская к себе британское посольство, принял чрезвычайно радушно русское посольство Столетова. Но какой поднимется крик, когда узнают, что сам афганский владетель прислал свое посольство в Ташкент с просьбой о принятии Афганистана под покровительство России и с заявлением, что он не примет англичан в Кабуле без «разрешения» генерала Кауфмана. Такой неожиданный для нас самих оборот дела, которому мы и не придавали особенного значения, может повести к большим усложнениям, как в наших отношениях с Англией, так и вообще в положении дел в Средней Азии. Генерал Кауфман не решился сам дать направление завязавшимся сношениям с афганским владетелем и просил разрешения прислать в Ливадию генерала Столетова для личного доклада и получения инструкций.

12 сентября. Вторник. Вчера вечером возвратился я из Симеиза в Ливадию вместе со старшей дочерью. В пути она открыла мне причины замечаемого уже некоторое время печального ее настроения и свое намерение удалиться от света. Решение ее крайне опечалило меня, так что и до сих пор не могу прийти в себя. Между тем вчера же, по возвращении в Ливадию, я должен был отправиться на пароход по случаю новой поездки государя в Севастополь. Сегодня утром там происходил осмотр прибывшим двум полкам 2-й гренадерской дивизии и двум же полкам 9-й. На этот раз погода не совсем благоприятствовала: шел довольно сильный дождь. В поездке нашей участвовал наследный принц Мекленбург-Шверинский, приехавший только вчера в Ливадию, на пути в Тифлис к своей невесте великой княжне Анастасии Михайловне.

Когда мы возвратились в Ливадию (около 4 часов дня), я узнал от дочери, что она уже имела разговор о своих планах с императрицей. Стало быть, дело решено бесповоротно, на днях она уже собирается в путь.