Дневник, 1900 г.

Нынче 22 Сент. 1900. Я. П. Все это время плохо работалъ. И работалъ то дѣло пустое. Галя Ч[ерткова] пишетъ, что не дамъ ли я напечатать два начала воззваній. Я началъ пересматривать и все надъ этимъ работалъ. Въ одномъ вписалъ недурное о томъ, [что] у христ[іанскихъ] народовъ нѣтъ никакой религіи.

Все время въ очень дурномъ, недобромъ расположеніи духа.²⁰⁵ Вспоминаніе о томъ, что во мнѣ Богъ, ужъ не помогаетъ.

Былъ у Маши и у бр[ата] Сережи. — Очень хор[ошо] былъ у Андрюши. Жду чего то. А ждать нече[го], кромѣ труда, хорошаго, божескаго труда, и смерти. Здоровье слабо. Послѣднее время тоска, знобитъ и жаръ. Въ эту минуту 11 час[овъ] вечера, мнѣ хорошо. Таня уѣхала. Нынче отъ нея милое письмо С[оня] въ Москвѣ.

Записано слѣдующее.

1) Мнѣ кажется, что какъ есть критическій половой возрастъ. И многое рѣшается въ этомъ возрастѣ, такъ есть критический духовный возрастъ — около 50 лѣтъ, когда человѣкъ начинаетъ серьезно думать о жизни и рѣшать вопросъ объ ея смыслѣ. Обыкновенно рѣшеніе этого времени безповорот[но]. Бѣда, если оно ошибочно.

2) Пространство и время только для меня въ этомъ тѣлѣ.²⁰⁶ И то и другое происходитъ отъ моей отдѣленности: пространство это предѣлы; время это послѣдовательность соприкосновенія предѣловъ. Для Бога нѣтъ предѣловъ и нѣтъ времени и пространства. Такъ и нѣтъ ни того, ни другаго для моей духовной сущности.

(Неясно).

3) Я²⁰⁷ сначала думалъ, что то, что способность учиться есть признакъ тупости, есть парадоксъ,²⁰⁸ въ особенности не вѣрилъ этому потому, что я дурно учился; но теперь я убѣдился, что это правда и не можетъ б[ыть] иначе. Для того, чтобы воспринимать чужія мысли, надо не имѣть своихъ. Сомнанбулы учатся лучше всѣхъ.

4) Одно спасеніе и средство жить спокойно и радостно это слить свою волю съ волей Бога, не имѣть своей воли, не имѣть желаній. Это знали и стоики и буддисты. Но отреченіе отъ желаній есть жизнь безъ радостей и безъ смысла. Если Богъ, к[оторый] послалъ насъ въ міръ, хочетъ только того, чтобы мы не имѣли желаній и отрекались отъ всего, то такой Богъ деспотъ, самодуръ. Зачѣмъ у меня желанія, чтобы отрекаться отъ нихъ?

Христіанство говорить тоже самое, учитъ тому же, что и стоики и буддисты,²⁰⁹ также требуетъ отреченія отъ себя, сліянія съ волей Бога, но съ тою разницей, что даетъ смыслъ жизни и не уничтожаетъ желаній, а направляетъ ихъ на то, чего хочетъ Богъ — на установленіе Ц[арства] Б[ожія] на землѣ, т. е. замѣны борьбы и насилія любовью и согласіемъ. И у христіанина есть радость все большее и большее установленіе Ц[арства] Б[ожія], и Богъ для христіанина не деспотъ и самодуръ, а разумный и добрый хозяинъ насъ,²¹⁰ работниковъ.

5) Думалъ о молитвѣ — просительной. Можно ли просить Бога? Нельзя, главное, потому, что все, о чемъ мы²¹¹ только можемъ вздумать просить для нашего истиннаго блага — все это дано намъ въ изобиліи. Просить Бога о благахъ — все равно, что просить пить, стоя у ключа. — Это и значатъ, вѣроятно, слова:²¹² о томъ, что Онъ ключъ воды живой, кто жаждетъ, иди и пей.

6) Съ объективной точки зрѣнія жизнь міра есть борьба тѣлесной жизни (происходящей по закону повторенія и подражанія, переходящихъ въ потомство) съ жизнью духовной,²¹³ требующей²¹⁴ не повторенія однаго и то[го] же, a соотвѣтствія съ все болѣе и болѣе выясняющимися требованія[ми] разума. Тоже самое и съ точки зрѣнія субъективной: Всякій человѣкъ отдает[ся] съ одной стороны тѣлесной жизни: подражаетъ, повторяетъ; съ другой стороны, въ немъ проявляются требованія разума,²¹⁵ предписывающія новые первые поступки. И жизнь субъективная въ борьбѣ этихъ двухъ началъ.

23 Сент. 1900. Я. П. Е. б. ж.

Нынче 5 Окт. 1900. Я. П. Все тѣмъ же занятъ. Одну, о земел[ьномъ] трудѣ, послалъ. Надъ другой все работаю. Былъ бодрый Бул[анже]. Журналъ не брошенъ. Что выйдетъ. Здоровье хорошо. Была тоска, но²¹⁶ напрасно сказалъ, что сознаніе Б[ога] въ себѣ не помогаетъ. Помогаетъ. Читаю китайскихъ классиковъ. Очень важно. Написалъ 10 писемъ. Есть кое что записать, но нынче некогда.

6 Окт. 1900. Я. П. Е. б. ж.

9 Окт. Здоровье продолжаетъ быть хорошо. Было много посѣтителей, — кромѣ Дунаева съ доч[ерью] и Ив. Ив. Бочкарева, все литературные: Веселитская (очень пріятно), Тотоміанцъ, молодой марксистъ, тоже пріятный; вчера Поссе и Горьк[ій]. Эти менѣе пріятны. Состояніе духа среднее.

Сейчасъ былъ у М[арьи] А[лександровны] и ѣхалъ верхомъ, и такъ ясно почувствовалъ, что этотъ міръ случайный, — одинъ изъ многихъ,²¹⁷ т. е. моя жизнь одна изъ многихъ. Не могу даже возстановить въ себѣ вѣру въ реальность этого міра, т. е. что этотъ міръ (эта жизнь) одинъ (одна), а вижу извѣстное случайное положеніе себя въ этомъ мірѣ и таки[мъ], какимъ я есмь.

Все кончаю «Неужели это такъ надо?» Кажется, нынче окончательно и завтра пошлю.

Читаю мало. Въ эту минуту малое напряженіе мысли.