Читаем Дневник. 1901-1921 полностью

Дневник. 1901-1921

И так – двенадцать раз в год. И всюду неизменная увлекательность, неизменный пафос. Ибо каждую истину он узнал только вчера, каждая идея имеет для него обаяние новинки. Всюду – он больший марксист, чем сам Маркс, – и потому всякий марксизм тяготеет над ним ровно четыре недели.

Многое в нем напоминает нашего Дорошевича. Та же неглубокость общих воззрений, та же приспособляемость ко всякой теме, то же богатство пестрой эрудиции, которой хватает только на одну эффектную статью. Разница в том, что г. Дорошевич все эти свойства применяет к комментированию существующих условий жизни, а Стэд сам изобретает эти условия. Он inventor[212] по преимуществу.

II

Вот и теперь. В 12-й книжке своего «Review» он с треском выдвигает проект реорганизации газетного дела…

Но раньше – два слова о самом деле.

Часу в четвертом вечера по всем главным улицам Лондона стремглав пролетают велосипедисты. У каждого за спиною целая кипа красных или зеленых пакетов. Это газетчики. По обочинам мостовой, в десяти шагах друг от дружки, их дожидается отряд 8–9-летних английских граждан. Они на лету схватывают брошенные велосипедистами газеты – и рассыпаются по всем закоулкам города, покрывая их звонким воплем:

– Дрейфус! Япония! Чемберлен!

Не пробежали они и двух кварталов – газета вся распродана. С полными карманами медяков становятся они на прежние места и снова улавливают цветную бумагу, где мокрыми еще буквами передается начало речи Гикс-Бича, которую тот еще не окончил в парламенте.

Вечерние газеты вроде «Star», «St.-James», «Westm. Gaz.» – выходят по нескольку раз в день, так что детям приходится поджидать велосипедистов раза 4–5. Когда распродан последний выпуск, они становятся в последний раз на свои места, и тот же deus ex machina[213] велосипедист отбирает у них выручку, уделяя известный ее процент в их пользу.

Как видите – вся так называемая «экспедиционная» часть газеты происходит под открытым небом. Не мальчики являются в контору, а контора к мальчикам. Все концы громадного города одновременно наполняются газетой – именно ввиду того, что гора подходит к Магомету.

Казалось бы, чего лучше! Но Стэд в такой – сравнительно – мелочи усматривает корень всех зол.

Во-первых, вследствие такого порядка читатель разобщен со своей газетой, говорит он. Редактор является для читателя «чем-то вроде великого тибетского ламы, который, сидя в тайниках своего святилища – никем не видимый, – как оракул, изрекает истину перед читателями, которых он тоже и в глаза не видал»…

По мнению журналиста – все это нужно изменить. Нужно «перебросить мост через бездну между читателем и писателем». Нужно, «чтобы газета служила не только передаточником разного рода новостей, а и вселяла в читателя моральную, политическую, социальную, интеллектуальную силу». Чтобы всякий пишущий мог проследить судьбу своих идей, после того как они воплотились в ровные, плавные строки, словно узор, ласкающий глаз.

Нужно, чтобы читающий каждую секунду чувствовал, что газета создана для служения ему, связана с ним кровными узами, что она его детище, его произведение…

Как же это сделать?

Здесь начинаются планы Стэда.

В будущей своей газете, которая станет выходить в начале 1904 г., Стэд хочет применить раньше всего принцип «конторской подписки». Мы опустим его рассуждения по этому поводу – и перейдем к сути.

Суть же в том, что для своих подписчиков Стэд основывает двадцать клубов в различных частях города.

В клубах этих проектируется самое тесное сближение читателей с сотрудниками стэдовского органа.

Читателю предоставляется право – нет, это даже вменяется ему в обязанность! – вмешиваться во все литературные дела своей газеты. Он не понял такой-то статьи – в клубе ему объяснит ее сам автор[214]. Его интересует такой-то вопрос – в клубе он будет разработан общими усилиями, и для газеты будет написана статья в сотрудничестве с читателем.

И кроме этой громадной заслуги – сближения двух каст, литературных потребителей с производителями, – каст, от разъединения которых так ослабляется сила литературы, – у клуба будут и другие заслуги.

Читатели ведь тоже сблизятся между собою, создадут корпорацию. Их направление – общее им всем хотя бы уже потому, что на газету не подпишется человек иных убеждений, это направление окрепнет и выяснится при совместной работе…