12
Чуковский имеет в виду такие высказывания И. Бунина: «Все мои письма (ко всем, кому я писал во всю мою жизнь) не печатать, не издавать. С просьбой об этом обращаюсь и к моим адресатам, то есть к владельцам этих писем. Я писал письма почти всегда дурно, небрежно, наспех и не всегда в соответствии с тем, что я чувствовал — в силу разных обстоятельств. (Одним из многих примеров — письма к Горькому, которые он, не спросясь меня, отдал в печать.)». Или: «Я чрезвычайно прошу не печатать их [письма.—13
Чуковский полемизирует с воспоминаниями Бунина о Репине (см. т. 9, с. 379—380). В своей краткой мемуарной заметке Бунин цитирует адресованное ему письмо И. Е. Репина: «Слышу от товарищей по кисти, слышу милую весть, что приехал Нилус, наш художник прекрасный,— ах, если бы мне его краски! — а с ним и вы, прекрасный писатель, портрет которого мечтаю написать: приезжайте, милый, сговоримся и засядем за работу».14
16 января 1913 года А. Балашов, по профессии иконописец, психически больной, бросился с ножом на картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван...» и сильно повредил ее.15
Речь идет об изданиях М. К. Лемке. 250 дней в царской ставке (25 сент. 1915—2 июля 1916). Пг., Госиздат, 1920; М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке. Под ред. и с предисл. М. К. Лемке т. 1—5. СПб., 1911—1913.16
Брошюра К. Чуковского «Жена поэта» издана в 1922 году и содержит литературный портрет А. Я. Панаевой. Автор касается «дела об огаревском наследстве», роли в этом деле Н. А. Некрасова и А. Я. Панаевой, а также отношения Герцена к Некрасову.17
Журнал, о котором пишет Чуковский, назывался «Книга и революция». В первом номере (июль 1920 г.) помещены три статьи против него. Две рецензии, подписанные «А.» и «М. Маврин» касаются изданий Некрасова под редакцией К. Чуковского. Критики не скупятся на брань. В статье «Два крокодила», подписанной псевдонимом «Тумим», содержатся такие упреки книге и ее автору: «Ничего нельзя сказать в пользу «Крокодила»... Науке от него никакой корысти быть не может... Материальных благ никто (кроме автора) от этого крокодила не получит... Жертвами этого крокодила являются именно дети, к тому же дети младшего возраста, которых облюбовал Чуковский».18
В 1974 году профессор-некрасовед А. М. Гаркави подготовил и издал в Калининграде сборник: «Корней Чуковский. Несобранные статьи о Н. А. Некрасове». В этом сборнике помещен и отрывок о Лемке из «Что вспомнилось». В подробном комментарии к публикации этого отрывка рассказана история полемики Лемке и Чуковского по поводу «Как я велик!». А. М. Гаркави отмечает, что «полный текст этой рукописи так и не найден, хотя в поиски включилось большое число научных и библиотечных работников», и приводит суждения нескольких некрасоведов, которые, как и Чуковский, вообще сомневаются в ее существовании.19
В письме ко мне (лето 1991 г.) К. И. Лозовская, присутствовавшая на этой встрече, сообщает: «Когда Шеровер был в Переделкине, Корней Иванович за обедом сказал ему (и довольно категорично), что считает репинский портрет своей собственностью, потому что Илья Ефимович подарил ему свою работу... Шеровер обещал, что после его (шероверской) смерти наследники вернут репинскую работу лично Корнею Ивановичу». Осенью 1993 года портрет продан на аукционе Сотби новому владельцу.20
Речь идет о книге К. Чуковского «Высокое искусство». В книгу входила главка, посвященная анализу английских переводов рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (см.: К. Чуковский. Собр. соч. в 6-ти томах. М., 1966, т. 3, с. 379—382).21
«Ecrire est difficile» — «Писать очень трудно»22
Имеется в виду письмо В. А. Каверина к К. А. Федину — в защиту солженицынского «Ракового корпуса». См.: В. Каверин. Эпилог, М., 1989, с. 438—440.