Дневник 1939-1945

вьФвалось наружу. Видит Бог, для этого было достаточно предлогов. Мне надоело улыбаться Полану и Арлану, которые меня ненавидят. По сути дела, Полан такой же коммунист, как и голлист; что же до Арлана, то он прежде всего против меня. Его страшно уязвило то, что я занял место, на которое он надеялся.

Либо они станут работать со мной в журнале, либо они выступят против меня. Комично то, что их маневры, направленные против меня, привели к тому, что они бросились, или притворились, что бросились в объятия к немцам. Это то, что мне было нужно: их притворство станет лишь признанием истины.

Мне любопытно, чем все это кончится, и останусь ли я твердым... и хитрым до конца. До сих пор я уже достаточно много говорил, слишком хорошо показал свою игру и тем, и другим. И во мне всегда была эта любовь к поражению, в котором я вижу только счастливую уловку. Правда в том, что меня вымотала эта низменная работа. Мне достаточно подумать, как много я мог бы создать за эти полтора года! Для меня действие - это легкий путь.

В любом случае, даже если они сдадутся, мне нужен секретарь, который снял бы с меня часть самой тяжелой работы. А весной разве все это не будет унесено ветром?

Я все больше думаю о подготовке англичан и американцев к большому наступлению на море возле Европы и в А.фрике. Американцы собираются и готовятся к нему. Они должны подготовить помощь англичанам на Ниле и в Индии. Для этого им понадобится оккупировать чуть ли не всю Африку и разместить в ней плацдарм. Кроме того, они предпримут ложные маневры в Норвегии, во Франции, в Дании.

Я с любопытством наблюдаю за своим характером в действии. Я достаточно проницателен и умел. Как только я совершу малейшее усилие, чтобы поразмыслить над ситуацией, я ее постигаю быстро и глубоко* мои инстинктивные оценки всегда верные; я составляю достаточно хорошие планы. Но вскоре приходят безразличие и пессимизм. По сути дела, мое черное настроение - это только матрица предлогов для моего безразличия. Как только я задумал какое-то предприятие, так сразу же составляю контрпланы, чтобы от него избавиться. Так и с журналом: я не успокоюсь, пока из него не уйду.

В этой истории с журналом я все вижу ясно, теперь у меня есть доказательства того, что Арлан строил против меня козни. Теперешний его страх и его заявление о том, что он уходит из "Комэдии", а также сопутствующий этому страх Полана являются частью доказательств.

Арлан считал себя названным наследником Полана; кроме того он всегда мне завидовал, с тех пор как я начал писать большие романы, которые он создавать неспособен. Он также завидовал моей дружбе с Мальро, и он привык повторять по указанию Полана критические замечания, направленные против меня в статьях, посвященных моим романам.

Трудно вообразить, что я когда-нибудь погружусь в эти литературные дрязги, - я, который всегда был таким свободным. Сколько же наслаждения от одиночества я потерял за последние полтора года!

Кстати, я весьма сознательно обидел Арлана еще в начальный период работы над журналом, когда не сразу предложил ему вести хронику, когда стал ему повторять свои прежние претензии, когда тянул с опубликованием его новеллы.1 Это не было сделано

1 Дриё опубликовал новеллу Арлана "Сватовство" в журяале "НРФ" в мае 1941 г., а его статью "О Федре" - в июльском номере за 1941 г.

умело, потому что это было полумерой. Поскольку я ценю его талант и в основном - его характер (не считая такой мелочи, как ревность) и поскольку он был мне нужен, понадобилось овладеть собой и быть с ним любезным, сразу же и последовательно. Но и он задел меня своей подозрительностью и оскорбил меня, говоря о причинах, которые мной руководили, когда я занялся журналом.

- Если японцы проведут серьезное наступление на востоке Сибири этой весной, тогда дело в шляпе. Но они и должны так поступить. Владивосток, американская авиация на Алеутских островах, на Камчатке - все это для них слишком опасно.

Побывал на развалинах в Бийанкуре.1 Это приключение внутри моего любовного приключения. Как же она отважна и великодушна. Как бы мне хотелось, чтобы она была нищей! Как бы это могло нас освободить и возвысить. Но мой возраст и мое влияние удаляют ее от меня.

5 апреля

Дело "НРФ" нисколько не продвинулось вперед. Я лавирую, но не начинаю открытого боя. Я потребовал составить такой комитет, который включал бы основных писателей прошлых поколений. Полан обещал это сделать, наверняка сделает все, чтобы это сорвалось. Я тогда сказал, что это на их усмотрение, можно

1 Англичане бомбили заводы Рено ночью с 3 на 4 марта 1942 г., к°гда погибло более шестисот человек; Белукия, приехавшая туда в спешке, попала в тяжелую автокатастрофу, заехав в воронку от авиабомбы; у нее был сложный тройной перелом черепа и мозго-в°е кровотечение. Она продолжает наблюдать за оказанием скорой помощи, но затем оказывается в коме. Дриё пишет ей 6 марта 1942 г.: "Если ты не так богата, тем лучше. Я иногда хотел, чтобы ^ была бедна как нищенка, чтобы мне было свободнее тебя любить".