Дневник, 2004 год

6 июля, вторник. Ночью отвратительно спал, это все переживания вчерашнего дня. Передо мною сидит ситуация, когда героям отступать некуда, но они знают, что я ничего не докажу. Отменять тендер, не отменять, Владимир Ефимович ведет себя, как глупый лис, который залез в курятник. У меня лишь несколько словесных обманов, которые я сейчас, как бы даже в гневе, но обговариваю на публике, затверждаю. Спасает от постоянных мыслей только книга, проснулся в половине шестого и продолжаю читать воспоминания Зинаиды Николаевны Пастернак. Редчайшая книга, которая, кстати, так много и хорошо говорит и о великом поэте. Начал вчера вечером, читал утром до восьми, до девяти снова поспал и потом почти до двенадцати, не отрываясь. Особенность этих воспоминаний в том, что это еще и мое время. Все помню, даже ту знаменитую травлю Пастернака. Помню, как на углу Никитской и улицы Наташи Качуевской, которая снова превратилась в Скарятинский переулок, я на стене, еще мальчиком, читал в «Литгазете» письмо Пастернаку от редакции «Нового мира». Потом на номере этой газеты с этим письмом Юра Космынин отпечатал прекрасный свой графический портрет Б.Л.

Днем возил Долли в ветлечебницу, опять осмотрели ей ногу, она подживает, кажется, можно будет не резать. По телевизору все дело ЮКОСа, с которым платные телевизионщики обращаются как с делом какого-то нажима и гнета государства на честного человека. Говорят об уходе от налогов, о финансовых бизнес-схемах, а это обычное воровство, отличающееся только размером. Воры в бабочках и с бутоньерками в петлицах.

Показали похороны космонавта А.Николаева у него на родине в Чувашии. Ни дочери, ни его первой жены — Валентины Терешковой не было, они хотели похорон не там, а в Москве, в Звездном городке. Понятна позиция Чувашии, им нужна могила национального героя. Выступая на похоронах, бесконечно держал трагическую паузу президент Чувашии Федоров, передержал, актерствовал. Вот президентов США обычно хоронят на их родине, Рейгана похоронили не в Вашингтоне.

Днем ездил в Обнинск и здесь в роскошном универмаге купил в подарок на день рождения Льва Ивановича замечательный и дорогой итальянский халат. К халату приложена тайная для всех специалистов цитата об Обломове, его халате, тапочках, «золотом сердце».

7 июля, среда. Каждый день льет дождь, который мне не мешает. Немножко читаю параллельные тексты на русском и английском языках «Дневник неудачника» Лимонова, учу английский, режу доски и прибиваю, доделываю террасу, немножко гуляю, поливаю в закрытых теплицах, высадил еще порцию лука, смотрю телевизор, читаю книги, прочел и подчеркнул цитаты, которые потом мой секретарь Максим Лаврентьев выпишет на карточки из книги Зинаиды Пастернак, просматриваю книгу Федя, о которой написал Максим Замшев. Парень очень бесстрашный. Это из статьи, о которой я уже писал и к которой возвращаюсь. Мне подобный талант аналитика не дан. Он еще умеет формулировать то, о чем я лишь смутно подозреваю.

«В общем, патриотический фланг оказался вовсе не безупречен. Порядочные молодые люди, взглянув на него, снова говорят: «Что за недоразумение?» Но находятся и те, кто начинает соображать: какое удобное и тёплое местечко! Чуть православия, чуть консерватизма, немножко идиотизма — и всё в порядке. Тем более что на демократическом фланге всё, как говорится, плотно. Так возникают деятели типа Алексея Шорохова и иже с ним. Под патронажем критика Капитолины Кокшеневой они мнят себя законодателями литературных православных мод (хотя и о литературе, и о православии они имеют весьма туманное и, мягко говоря, субъективное представление). Эти «авторы» молятся на В.Распутина, прикладываются к ручкам реальных литературных бонз и упорно не замечают мощнейшую фигуру Петра Проскурина» (Замшев М. В защиту поколения. М.: «Московский вестник», N3, 2004).

Опять ЮКОС, опять Ирак, идут бои в центре Багдада. К этому прибавляется и Южная Осетия. Отняли у наших военных какие-то автомобили с оружием, правда, при невероятном численном перевесе.

8 июля, четверг. История с тендером, вернее, недобросовестность или скудоумие Владимира Ефимовича испортили мне отпуск. Я как следует не могу работать, потому что нахожусь все время в волне этих событий. Много думаю и по поводу заключения о состоянии второго этажа института. Закрывать второй этаж для обучения или не закрывать? У кого просить помощи, кто-то должен же помочь? Перебираю ходы. Склоняюсь отменить тендер. Честь и последовательность дороже быстрого прагматизма. Но тем не менее так все поставлено, что деньги могут и пропасть. Эти милые специалисты по культуре через В.Е. намекают.

Начал четвертую главу, которая, кажется, пошла, по крайней мере есть какая-то перспектива движения. Все время уверяю себя, что надо не лениться, а писать быстрее.

Читаю Лимонова, разбираю английский перевод и убеждаюсь, что многие нюансы уходят.