Дневник, 2004 год

Еще один эпизод. Когда мы ожидали регистрации, то стоящая буквально передо мною пожилая женщина вдруг внезапно упала. Она упала, как костяшка домино, плашмя, не сгибая ног в коленях. Раздался глухой стук удара головой об пол. Но все-таки я думаю, это звук упавшей рядом сумки. Я сразу подумал, что вот так, может быть, на улице падает и В. С. Я пошел и вызвал врача. Но все, кажется, обошлось. Старая женщина летит на Крит вместе с дочерью. Обеих я потом видел в самолете. Дочь наверняка вывозит мать показать мир. Очень было бы жалко, если бы отпуск у бедной девочки не состоялся.

Очень сложно описать первые впечатления. С аэродрома — горный пейзаж. Через тридцать минут после прохождения паспортного контроля — уже у себя в отеле, в крошечной деревушке Агиа Пелагия. Это в тридцати минутах езды от Ираклиона, который промелькнул, как пригород Махачкалы. Две бухты, находящийся между ними мыс — наш отель. Я на все смотрю глазами недавно прочитанного «Тезея». Описать горы и море невозможно: здесь особая справедливая суровость. Жилье в парке — что-то похожее на однокомнатную квартиру без кухни. Две краски: белая и синяя, которой покрашены окна, кровати, двери и шкафы. Прошлись по теренкуру — каменная тропа, ограниченная жердями вдоль каменистого обрыва. Для меня везде витают ожидаемые герои античности. Атмосфера парка и отчасти отеля напоминает декорацию к Фаулзу, к «Волхву». Кормят очень неплохо. Вечером за шведским столом безумствовал: кусочек баранины, кусочек индейки, салаты, торт, виноград.

4 октября, понедельник. Погода стоит вовсе не летняя, на небе облака, которые закрывают наш парк, бассейн, пляжи, зверинец и театр на открытом воздухе. Территория отеля фактически небольшая, но так трудно исследовать все потаенные уголки и потаенные места. Все это какой-то таинственный театр, где картины и сцены открываются при каждом движении и взгляде.

Все утро пролежал у бассейна, расположенного на вершине плато. Выскобленная до стерильности чистота, контрастирующая с волнами, бьющимися внизу о скалы. Каждый раз, глядя на море и на гигантские пласты обломившихся скал, представляю себе поднимающуюся из моря в сияющих волнах лаву, которая, застывая, превращается в остров.

В бассейне купаться не захотел, по лестнице спустился к крошечному, но прекрасному пляжу. Вода теплая, сразу начинаешь чувствовать себя легким, молодым и подвижным.

Естественно, переедаю утром и вечером — растлевающее влияние шведского стола, съесть уж не меньше, чем заплатил. Тем не менее в обед с ребятами пошел в деревню, где пообедал в какой-то траттории.

Я выбрал идеальных спутников для работы: Саша и Юра не пьют, купаются, фотографируют и фотографируются, я сижу и пишу свой роман, который все больше и больше скользит в сферу интеллектуально-литературоведческого умничанья, читаю Лимонова, выписываю английские слова и веду дневник.

Дочитал роман-пылесос Саши Щуплова «Имя тайны». В целом роман не получился, потому что почти нет характеров, но временами проглядывает крупно посоленная Сашина талантливость. Нет большой животворящей идеи, его стремление всё время и всех подтягивать, перемигиваться сыграло с ним плохую шутку. Слишком много современных молодежных присловий, припевочек, подколов. Литературно-историческая часть почему-то напомнила мне аристократические претензии «Изгоя» Потемкина. Тем не менее роман, пока внимательно не дочитал, — не отложил, как обычно со мной бывает.

Вечером внезапно, как в сказке, открылся еще один уголок парка нашего отеля: у самого выхода, между стоянкой и рецепцией, отыскался зверинец. Об этом я прочел в проспекте. Еще раньше на мысу у моря я видел в небольшом загончике двух страусов, огромных и ленивых («пока, пока, покачивая перьями на шляпах») и двух грустных пони. Это и есть разрекламированный зверинец? А вот теперь целое поселение. Специализация здесь — не львы и носороги, а пернатые, совершенно замечательная коллекция кур, лебедей, уток, куропаток — все, что несется, и все, что можно есть. Посетителей мало, огромные пекинские утки переваливаются по дорожкам. Есть небольшая коллекция обезьян, мне почему-то их жалко. В какой же степени родства они находятся с нами?

5 октября, вторник. Утром после обычных безумств за шведским столом — огромной тарелки йогурта и такой же миски овсяных хлопьев с молоком — поехали на автобусе в Ираклион. Я-то думал покончить все одним махом: византийский форт и музей в столице и археология в Кносском дворце. Я вообще не очень понимаю, как люди живут в подобных местах и каждый день не перебирают исторические подробности. Но ведь и я в Москве каждый день не хожу в Исторический музей и не перечитываю «Уложение царя Алексея Михайловича 1679 года». Люди есть люди, но в моей голове все время с детства свистит история. Но к теме: Саша решил разделить все мои исторические планы на две половины и очень правильно сделал.