Дневник, 2004 год

9 октября, суббота. Если бы я занимался своими делами сам и на это у меня было бы время, то, конечно, ни на какой Санторин, к черту, я бы на поехал. Когда Саша Мамай уже на Крите сказал, что нам дальше предстоит не какая-нибудь экскурсия на Санторин, а что нам придется прожить там дней пять, я пришел в уныние. В первую очередь потому, что понимал — всё это дорого, немыслимо для моего кармана. Но, видимо, судьба моя сложилась таким образом, что нечего даже было задумывать, так как всё не сбывается. Я, например, не могу ни на кого по-настоящему сильно злиться, потому что боюсь, что моя злоба может перерасти в какую-нибудь катастрофу для человека, и спешу скорее помириться со своими врагами.

Как-то в самолете давно я прочитал в журнале «Вояж» очерк нашей выпускницы Ксении Соколовой (была такая на переводческом отделении — крупная темноволосая девочка с начинающими пробиваться на верхней губе волосками). Тогда она мне казалась не очень способной. Но в этом журнале был ее дивный очерк о Санторине. Наверное, тогда я много пропустил, но хорошо помню, что стилистически очерк был сделан здорово — мне запомнился черный пляж, какие-то горы, а ведь любое описание, как правило, ниже и менее совершенно, чем сама действительность. На краешке сознания остались очертания острова, но мало ли экзотических мест в мире?

Паром, на котором мы уходили с Крита, был довольно типовой: машина, а в трюме толпа народу, замечательное изделие инженерии, удобно. Уходили вечером, а пришли на Санторин, находящийся между Критом и Грецией, ближе к материку, около 12 часов ночи. Паром лихо, как лодка, подошел к берегу. Большая толпа туристов выкатила на ярко освещенную набережную. Для экзотического места народу было довольно много, а вот когда машина пошла почти на отвесную гору, когда с каждой минутой мы стали подниматься все выше и выше, мне — хотя я ездил и на Кавказ, и в Афганистан, и даже на Памир, — стало страшновато. Наверху открылся город, нас высадили у какой-то балюстрады, и я ужаснулся, подумав: а где же отель? Отель оказался наподобие сакли, прилепленный прямо к крутому склону горы. До самого номера пришлось с чемоданом спускаться на сто ступеней. Там номеров пять в ярусах, половина номеров в горе, половина — в бетонной пристроечке с балконами. Вышел на балкон — внизу: как щепка, уже отходящий от острова паром.

Экскурсия в Ию. Белые дома. Много церквей. Места эти опасные, люди ищут заступничества у Бога. Сходим по огромной тяжелой лестнице вниз. Купались на камнях, я заплывал на небольшой островок с церковью, высеченной в скале. Таверна на воде, на сваях.

Вечером я снова в своем номере.

10 октября, воскресенье. Скорее даже не утренние наблюдения, а чтение, рассказы. Вроде бы Санторин — это то место, где в землю была воткнута огромная пробка над действующим вулканом. Где-то поблизости находилась Атлантида; потом пробка вылетела, Атлантида ушла под землю. В течение нескольких месяцев море вокруг было покрыто пеплом. Но нигде нет таких пляжей, такого чистого моря и такой экзотики. Сейчас на островке — три городка, цены запредельные, приблизительно пятьсот церквей. Когда у человека тяжело на душе — надо обращаться к Богу в надежде, что Бог защитит.

Потом из жерла «бутылки» вылетела магма, порода, пепел — все это осело вокруг скалы многосотметровыми ярусами. На скале с незапамятных — с доантичных — времен находился город, который, так же как и Помпеи, засыпало пеплом. Сейчас его раскопали, это была мировая сенсация. И, собственно говоря, эта огромная, вновь насыпанная площадка, и есть наш остров. Трясет его постоянно, он имеет вид полумесяца; по самой высокой части, по дороге, идти примерно, в лучшем случае, 20–30 минут. Все это вместе — Кольдера, в центре ее, из глубины, тоже возникло несколько островков, один из них условно называется Вулкан. Это — национальный заповедник, сюда организованы экскурсии. (Для меня все это не новость, потому что я помню, как в юности залезал на Авачинскую сопку в Петропавловске, там спуск практически в жерло вулкана.) Этот вулкан в последний раз работал в 56-м году, тропинка для экскурсантов, две-три скамеечки, катерок; на вулкан билет стоит пять евро, поднимешься на 10 метров — киоск, где продаются билеты уже на саму экскурсию. Все это напоминает Остапа Бендера с его торговлей билетами в «Провале».

11 октября, понедельник. Тот город, который засыпан, а потом раскопан, туристам показывают только до октября. В октябре работает еще старая Фира, это тоже раскопанный город. Я впервые увидел амфитеатр, огромный, ну, очень большой, построен таким образом, чтобы актеры виднелись на фоне моря, чтобы ветерок всегда дул с моря, так легче слова доносятся до зрителей. Совсем маленький амфитеатр я видел в Трое.

Почему так сильно всегда меня занимает чужая и навсегда улетевшая жизнь? Город построен на вершине очень высокой горы. Я видел там несколько цистерн. Как они снабжались водой, кто их построил? Сколько во всё это вложено труда под этим палящим солнцем?..