Дневник. 2005 год. Часть вторая.

30 июля, суббота. Еще в четверг вечером Максим сходил через площадь в "Новый мир" и принес верстку "Марбурга". Начал читать в пятницу, а сегодня утром закончил первую часть в полной уверенности, что мною написан гениальны роман. Боюсь, что Марк Авербух, письмо которого я, кажется, так и не вставил в дневник, прав. Аи, да Пушкин, аи да сукин сын! Конечно, меня обнесут на всех конкурсах и премиях, где должны были бы отметить, во всех местах и на всех тусовках, потому что я между правыми и левыми, "между патриотами и либералами, но я-то знаю и, уверен, публика это поймет и полюбит. Конечно, не молодая. Я знаю, что с таким стилем, как у меня сейчас, такого писателя нет. Вспоминаю мысль Пастернака, что поэт должен навязать себя обществу и публике. Наверное, он прав, но для меня это все теория. Удовлетворюсь пока замечательным письмом из Филадельфии.

10.6.2005

Дорогой Сергей Николаевич!

Многообразие чувств владело мной при чтении Вашего великолепного романа. Уже на двадцатых страницах затаил обиду, что захватывающее, обогащающее душу чтение будет длиться не бесконечно, что ещё сто страничек и моему наслаждению придёт конец. Думал и о том, какой замечательный литературный памятник изваян Вами и великим сынам России, и Валентине Сергеевне, и "братьям нашим меньшим".

Как щедра, богата, добра, талантлива, должна быть природа и мировосприятие их созидателя, чтобы задумать и с таким бесстрашием воплотить! Только зрелый человек, переплавивший в сердце своём "весь трепет жизни, всех веков и рас", обладающий энциклопедическим размахом знаний, способен воспроизвести, донести ярко и незабываемо этот мир до читателя.

Наконец – и это, конечно, далеко не всё, – как благодарен обязан быть Вам город Марбург за тысячи и тысячи новых туристов, которые по прочтении романа непременно сделают затесь в памяти своей об обязательности посещения его в ряду других культурных Мекк Германии: Веймара, Любека, Эрфурта.