Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

В конечном итоге остались: в театре — Евгения Симонова и Сергей Голомазов — актриса и режиссер спектакля "Три высокие женщины" по Э.Олби. На этот раз ушла в сторону со своими концертными программами Алла Демидова. Мне кажется, многих она раздражает своим высокомерием и подчеркнутым, в манере всемирных звезд, поведением. Вспомнили ей во время обсуждения и чтение литературы А.Потемкина.

Проблемой в выборе лауреатов оказался и огромный раздел просветительской деятельности, и своеобразие раздела киноискусства. Если говорить о последнем, то совершенно не было "котлеты" — только "гарнир". Галя Евтушенко сделала фильм "Горе уму, или Эйзенштейн и Meйерхольд: двойной портрет в интерьере эпохи". Уже по заголовку видно, как много здесь заемных образов. "Горе уму" — это Грибоедов и Пушкин, "портрет в интерьере" — Висконти, "в интеръере эпохи" — тоже, если мне не изменяет память, кому-то принадлежит. Но важно еще и другое — здесь Мейерхольд, а в следующем кинопроекте, Плахова и Слободкина, "Маэстро, покоривший мир" — о Леониде Когане. Но и это еще не все. В разделе искусствознания монография Владислава Иванова, из Института искусств, — "Русские сезоны театра "Габимы"". Да к этому еще "Международный фестиваль искусств имени Соломона Михоэлса". На фоне многонациональной Москвы с "габимой" есть некий перебор… В конечном итоге после довольно объективных обсуждений совсем сняли кино: будет большой художественный фильм (а фильма не было со времен Аллы Суриковой, это уже лет пять) — будет и премия за кино. В искусствознании оставили замечательную книгу Алексея Борташевича о Шекспире в театре XX века. Естественно, я заглянул в книгу — и умно, и современно, и эрудированно, а главное, написано так, будто все время ныряешь из одной эпохи в другую, вообще — написано писателем. В просветительской деятельности оставили "Габиму", книгу-альбом о театре Маяковского "80 лет спектаклю". Я не ожидал, что комиссия откажет Александру Авдеенко и в целом "Экрану и сцене". Помню, как возникала газета, но оказывается, она стала уже не такой объективной, да и выходит нерегулярно.

Утром был семинар с обсуждением рассказа Володи Мешкова "В это же самое время". Поставил всем студентам зачет — теперь придется всех дотягивать.

25 мая, среда. Опять остановился, опять ничего не пишу, опять занимаюсь внешней жизнью, скорее административной, и глохну как личность. Собственно, записать надо три события: экспертный совет "Открытая сцена" в министерстве культуры, Клуб Рыжкова и грандиозную катастрофу в Москве, связанную с отключением электроэнергии.

Сначала появились какие-то глухие слухи, что одна за другой останавливаются станции московского метро, потом выяснилось, что энергокризис затронул Тульскую и Калужскую области. Не смотрел телевизор, поэтому мог только догадываться по рассказам очевидцев, как чудовищно отразилось все это на столице. Даже представить себе трудно темные станции метро, старых людей, которых надо было выводить по неподвижным эскалаторам, а иногда и по шпалам в туннелях… Вставшие лифты, где находились люди. Вот и до нас добралось то, о чем мы читали раньше: язвы американского образа жизни. Вспомнилась энергетическая катастрофа в Нью-Йорке, во время которой в лифтах погибло 143 человека, смутно всплыл в памяти кризис 70-х годов… Президент в это время находился на праздновании столетия Шолохова в Вёшках. Он выразил мнение, что виновато управление РАО ЕЭС во главе с Чубайсом, которое всё занимается "головным" (это слово вставил уже я) реформированием, а не занимается текущими работами. Но казачьи пляски продолжились. А казалось бы, президенту надо срочно приехать в Москву, собрать Совет министров, уволить и Фрадкова и Чубайса, и только тогда уехать обратно на Дон и продолжать плясать. (Какое-то замедленное зажигание, как и в реакции на катастрофу с атомным крейсером "Курск".) У меня особое беспокойство: я и подумать не могу, что B.C. может застрять в лифте. Кстати, у нас дома днем отключилось электричество, не работал телевизор, и она была в панике. Вообще, всё это заставляет думать, что можно ожидать и худшего, что это лишь первый сигнал. Чернобыль, сравнимый с библейским потопом, случился в самом начале "перестройки". Может быть, московский энергокризис скругляет время?