Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

7 марта, воскресенье. Повесил на стену список лекарств, которые в разное время должен принимать. Список из девяти пунктов. Такая грусть, столько времени требуется, чтобы в моем возрасте просто поддерживать более или менее нормальное состояние. Когда плохо себя чувствуешь — и голова тупая, мысль ленивая и плоская. Живу как на станции, все время в уме держу расписание.

Заезжал С.П., привез мне забытую на работе книгу Вадима Месяца. Забыл даже не я, а Лена, которая не вспомнила, что книгу надо мне передать. С.П. покопался в моей библиотеке, взял книги по искусству, каталог Метрополитен-музея, который я купил в Нью-Йорке. Я ему завидую, он начинает читать, как в американском университете, новый курс — или историю искусств, или историю цивилизаций. Как всегда, он перед этим много начитывает. Ему очень помогает его замечательное и постоянно пополняемое — вот главное! — знание литературы. Жизнь у него, конечно, трудная, но он бросил административную деятельность и работает теперь вольным стрелком. Я не удивлюсь, если через пару лет он будет читать лекции где-нибудь в США. Как и мне, ему, видимо, надоела наша бюрократическая, эгоистическая среда.

Под вечер принялся читать книгу рассказов Вадима Месяца. Я-то думал, что придется тужиться и изобретать мнение, мол, все по-новому и замечательно. Далеко не самые плохие писатели, пишущие на русском, живут за рубежом. Совершенно новое чувствование, без малейшей претензии, замечательный язык. Если бы и мне научиться писать так. После подобного чтения чувствуешь себя литературным конструктором. Учусь, запоминаю, хотя понимаю, что чужую манеру не освоишь. Все больше и больше убеждаюсь в главенстве языка.

Прервался только для того, чтобы посмотреть чудовищную передачу В.Соловьева "Золотой соловей". Все мужчины разбиты на "тройки", женщины выбирают лучшего по каждой номинации. Все подобрано, сконструировано, определено по очень своеобразному принципу. Здесь, естественно, и Немцов, и Кириенко, и Жириновский. Наши женщины тоже, конечно, хороши: они всегда выберут скорее артиста или спортсмена, нежели человека какой-нибудь по-настоящему творческой профессии.

Еще о телевидении: оно часто показывает голодовки людей, лишенных крова или работы. Каким это оказывается контрастом к жизни Москвы!

8 марта, вторник. Встал около пяти, пил чай, в соответствии с "графиком" пил таблетки, мерил температуру. Она 35,6 — это моя, я уже давно холоднокровный, организм затихает, но будем продолжать борьбу.

Разбирал книжные полки в своей комнате. Написал рецензию:

Проза и рассказы Вадима Месяца: не новый ли путь?

Писатель часто читает книгу коллеги с противоречивыми чувствами. Это лишь читатель говорит: нравится, не нравится, советует друзьям к подобной книге не прикасаться или, наоборот, обязательно достать и прочитать. Для писателя чужая книга это еще возможность сверить свой путь, что-то, простите меня, скрытно позаимствовать, вызвать в себе эмоцию, из которой может родиться что-то свое, понять, куда не надо идти, разведать, что происходит в цехе у иновозрастных друзей.

Любая книга, конечно, сама по себе целый университет — только надо уметь в нем учиться, — но это еще и технологический справочник, социологический сборник и словарь современного языка в чьем-то индивидуальном изводе.

Так что там у нас в начале, в заголовке? Вот именно, об этом и начнем.

Собственно, проза Вадима Месяца — речь пойдет о сборнике его рассказов "Вок- вок" — для меня не новость. Вообще, наша литературная жизнь, хотя и производит впечатление хаотичной, не лишена своей, в ряде случаев справедливой, логики. Иногда логики совпадений.