Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Но я увлекся, возвращаюсь к теме. Не пора ли, наконец, обнародовать свидетельство однокашницы Присядкина по курсу, жены Роберта Рождественского, что из всех отвратных типов, которые попадались ей во время учебы в Литинституте, самым отвратным и подлым был именно он? Присядкин, когда учился в институте, изнасиловал вместе с напарником-националом студентку; этим занималось партбюро, но, наверное, стучал, поэтому покрыли, не выгнали. А ведь где-то в партархивах лежит его дело. Надо бы обнаружить и, по душевной склонности к либерализму… помиловать нашего героя. Впрочем, стоит ли из-за всей этой чепухи так долго рассусоливать? Повесть печатается в каком-то толстом журнале? А скольких главных редакторов таких журналов я уже поймал на "липе", сколькие из них ко мне поэтому относятся плохо. И у каждого есть оправдание.

16 апреля, суббота. Так и не почитан "Сон в Красном тереме", а я снова еду в Китай. Маршрут известен, для меня не очень интересный, но втайне я все же жду перевода "Имитатора". Все дела в институте я привел в относительный порядок, даже на две недели вперед провел свои семинары. Тем не менее снова пришлось в субботу ехать на работу. Во-первых, жду разговора с Дьяченко. Дежурил мой племянник Валера, сказал, что Дьяченко здесь, он, кажется, тут и ночевал. Я попросил его позвонить нашему театралу и сообщить, что ректор на месте. Валерий так и сделал, но, видно, Дьяченко меня боится, и за какими-то разъяснениями не пришел. Все плохие о нем слухи, видимо, оправдываются. Вторая причина: еще утром мне звонит Петрович. Нужно срочно сделать документы на защиту, в частности список работ. Вот теперь еду собирать старые журналы. Заодно два часа разбираю архив, постепенно понимаю, что написал значительно больше, чем надо для диссертации.

17 апреля, воскресенье. Витя еще в субботу уехал на дачу. Я занимаюсь сборами в поездку в Китай. Почему они у меня всегда носят панический характер? Книги, подарки, работа, английский, одежда, лекарства. Попутно еще и убирался в квартире.

В аэропорту встретил Лену Полянскую, с которой мы ездили в Китай прошлый раз, и Геннадия Геннадиевича Завеев. Оказывается, летим бизнес-классом. Но как бы я ни летал, никогда не знаю даже того, что мне полагается. Прошлый раз я наконец-то узнал и даже воспользовался вместе со всеми отдельным залом для бизнес-класса, но в Шереметьеве обнаружилось два подобных зала, о чем я не подозревал, и один как раз находится почти рядом. Бесплатная еда. Смотрим программу. Г.Г. вспоминает Париж и туфли. Меню самолета и распоясавшиеся люди. Путешествия перестали что-то стоить

18 апреля, понедельник. Утром на подлете проснулся с дикой головной болью. Особенно отвратительно чувствую себя оттого, что не чищены зубы. Скоро, наверное, наступит период, когда никуда летать не буду.

Как всегда в Пекине, подивился, по контрасту с только что промелькнувшей в Шереметьево нашей жизнью, пустынности аэропорта, быстроте регистрации, четкости работы таможни и практически немедленной выдаче багажа. Перевел свои часы на пять часов вперед.

Встретил нас все тот же неутомимый Хуанбо из Китайского авторского общества. Лена Полянская везет ему сметану, которую он очень любит. В этом году мы гости не министерства, а Общества, поэтому встреча пожиже и автобус поменьше. Долго едем по улицам. Цветет сирень и какие-то весенние, желтые цветы на деревьях. Я все время думаю о том, что в большом городе молодому человеку или девушке встретить себе пару, наверное, труднее, чем в деревне. Так же давно уже размышляю, чем отличается грандиозный своими масштабами Пекин от других страниц мира и, в частности, от Москвы. Он почти на всем протяжении держит масштаб и облик центра, не допуская вовнутрь нищету и убожество окраин.

Гостиница тоже не такая роскошная, как прошлый раз, но очень удобная, цивилизованная. У меня почти двухкомнатный, с глубоким альковом, номер, тут же ванная комната со встроенной в нее душевой кабиной, очень удобно. В номере миниатюрный прибор, питаемый горячей и холодной водой. Вода поступает из специального резервуара, наподобие тех пластмассовых бутылей с питьевой водой, которые продаются у нас. Зря я тащил свой кипятильник!