Дневник. 2006 год.

Первая беседа у нас с новым заместителем министра печати. В его ведении в том числе авторские права. Я многих министров и заместителей министров уже знаю несколько. Этот, пожалуй, первый по-настоящему запомнился. Недаром, значит, я вез в Китай белый костюм. (фамилия, на карточка у Ген.Ген.)Этопрактик, довольно долго перед этим возглавлял издательство. На протокольном языке это называет обменом мнений. Я кое-что рассказал ему о своем понимании авторского права и в России и в Китае и о ситуации, которая объективно складывается с этим правом в наших странах. Мне понравилась моя интерпретация прошедшей в Шаошане конференции. В проблемы не углублялись. Чуть-чуть о литературе. Он: Толстой, Достоевский, Горький, Островский. Я напомнил о том, что русская литература моложе китайской минимум на две тысячи лет. Сказал, что как писателя меня тревожит подмена художественной литературы произведениями сугубо журналистских жанров, в частности многочисленная «дворцовая» литература. Такая литература уходит и приходит, а Горький и Лао Шэ остаются, и именно на классике воспитаны лучшие чувства у народа. Подарили друг другу казенные подарки. Я э сумел процедуру расцветить всякими байками. Между прочим, сказал, что осенью у меня выходит роман в «Народной литературе», китайский начальник сказал, что уверен в успехе романа и что это лучшее китайское издательство. Спросил о тематике, в которой я работаю. Я ответил, что моей жертвой является переменчивая интеллигенция, которую я недолюбливаю, за ее приспособленчество. Спросил, не нуждаюсь ли я как автор, в какого рода помощи, я постарался все эти вопросы отклонить, но между фразами все же влепил, что хотел бы увидеть переведенным в Китае мой роман о Ленине. От уточнений я ушел, вспомнив про себя, с какой готовностью во время прежнего моего посещения Китая тогдашний начальник говорил, что это очень нужный в наше время роман, и они обязательно его напечатают. Я полагаю, забыли тут же. Сидящий здесь же «бывший Хунбо» по фамилии Гуансюй, , кстати, по рассказам, хороший переводчик с русского, выразил готовность роман перевести. Вписываю несколько последних фраз исключительно из нелюбви к неконтролирующего свои слова чиновничеству. Всегда готового услужить в подходящую минуте. Надеюсь, что это не коснется моего собственного романа. Должно же идеологии хоть когда-то прилично себя вести.

Днем исполнилась моя давняя мечта, мы все втроем сходили в Пекинский зоопарк. Это интересное заведение и от прогулки, и от бедных животных я получил удовольствие. Здесь немножко другая система показа. Много вольеров с обезьянами, медведями, слонами. Зверям возможно посвободнее, нежели в других зоопарках. Но никогда я не забуду купающихся за стеклом и ныряющих белых медведей в Дании. Здесь, в Пекине часто животных отделяют от людей стеклом. Разве уговоришь ребенка или даже взрослого не кормить зверя. В вольере у медведей можно наблюдать такую сцену. Сверху, от парапета в ров, где посиживает опытный и дошлый бурый мишка кто-нибудь льет тоненькой струйкой из бутылки – сладкую воду или пива. Миша становится на задние лапы точно под струю и еще машет передней: дескать, давай, давай лей! В зоопарке был в помещении с пандами. Оно как бы отделено от всего комплекса и у здесь своя цена на билет.

Здесь же купил в киоске с сувенирами. большую бархатную игрушку панды для В.С.. Она очень любит этого зверя и всегда смотрит передачи..

Вечером пришлось опять возвращаться в центр, потому что должна была состояться беседа с редакторам об авторском праве. Все прошло довольно формально. Было человек десять главных редакторов местных издательств. Как тенденцию, пожалуй, отметить определенную критику, которая прозвучала в адрес Китайского агентства. Медленно работают, невелика информация о русских книгах. Я отбивался и защищал Хубо и его фирму. Здесь опять проявилась тенденция, о которой я говорил прежде, частные агентства могут перехватить инициативу. Это может сказаться и на РАО.

В десять вечера приехал узнать результаты нашей деятельности Хунбо. Я, кстати, рассказал ему о недостатках в его и нашей совместной работе. Потом довольно долго сидели в гостинице в баре. Хунбо рассказывал, что ужинал вчера вместе с Ерофеевым и переводчицей его книги. Все было забавно и один к одному, как я и предвидел.