Дневник. 2006 год.

25 октября, среда. Сегодня В.В. Путин опять по Интернету, телевидению и по радио 2 часа говорил с народом. Речь его увлекательна, как пение сирен, но я последнее время все отчетливее и отчетливее понимаю, что не отражение реальных событий, некая песня, где слова и музыку пишут люди далекие от тех, с которыми он говорит. Здесь все для исследователя: лексика, фразеология, паузы. Это социальная демагогия высшего класса, выработанная непосредственно самим оратором. Есть замечательные рассуждения, результаты которых отодвинуты на будущее. Но я уже жил в ожидании сладкого будущего, и жизнь прошла. Путин определенно обладает каким-то магнетизмом убеждения, не говоря уже о прекрасной подготовленности и оперативной памяти. Все это привлекает, но позитивный материал диалога закончился в тот момент, когда кто-то из пенсионеров сказал: на пенсию в 3.000 – 3.400 рублей жить практически нельзя. Не спасло ни упоминание о двукратном повышении пенсии в несколько сот рублей в прошлом году, ни разговоры о повышении в будущем, ни напоминание о том, что еще недавно существовали с пенсиями задержки. Все это звучит жалко. Старики мешают, слишком уж много денег надо, чтобы они жили достойно.

Второе событие по времени удачно дополняющее беседу Путина с народом – это обокраденная квартира первого вице-спикера Думы Любови Слизки. В доме, где проживают депутаты, воры не оставили никаких следов. Средства массовой информции, естественно, не говорят, что украдено. Из подробностей только такая: пытались унести и 100-килогрммовый сейф, но сумели дотащить его только до порога квартиры. Я полагаю, что в сейфе были, конечно, секретные документы, а не деньги и драгоценности.

Читают диплом Юры Глазова. Мне кажется, что в свое время я в нем чуть– чуть ошибся.

26 октября, четверг. Утром ходил в аптеку, покупать лекарства, рецепты В.С. героически вырывает у врачей. Очень часто она достает и бесплатные рецепты, хотя для этого надо просидеть иногда у двери кабинета несколько часов. Я не останавливаю: поход в поликлинику для нее – целое путешествие, потом рассказы о диалогах с врачами, социальные выводы – это часть жизни на нашем краю. Приводил в порядок дневник, днем, по пути из немецкого посольства приезжали Юра Авдеев и Саша. Саша за рулем какого-то маленького внедорожника, экономят на бензине. Кормил ребят «шулюмом», который варил еще в воскресенье. Саше очень понравилась моя самодельная «аджика» – перетертые помидоры и чеснок. Ребята рассказывали об интересном путешествии, которое они собираются совершить по Германии. Кажется, это их галерейные дела.

Утром же говорил с Инной Люциановной относительно моей статьи в журнале «Планета красота» о новом спектакле в театре Т.В.Дорониной. Какие-то несостоятельные претензии: вычеркнуть упоминание «стабилизационного фонда», которое в ироническом смысле упомянуто в тексте, когда я пишу о том, как разбогател старший Белугин: не стал отсылать свои деньги в стабилизационный фонд, а построил фабрику. Это цензура политики или глупости? Но слишком часто подобное стало у меня попадаться.

Читал работы к семинару. Теперь у меня так: в пятницу семинар пятого курса, а во вторник первого. В одном случае работа завершается, в другом начинается – там и там требуется особое и пристальное внимание.

Прочел серию отрывков и рассказов Юры Глазова. Это очень грамотно и хорошо по технике написано. Из вороха слов выглядывает и сам Юра со своей одинокой жизнью, поиском женщины и сильных возвышенных и ярких чувств. Где здесь автор, где герой? Особенность его текстов: читаешь легко, в них есть, казалось бы, интеллектуальное напряжение, а уже через несколько минут, после того, как закроешь страницу, спрашиваешь себя: о чем? Все какой-то «сиреневый туман» довольно высокого качества. Кого Юра только не читал: и Набоков, и Кафка, и Джойс, все места и все разработки текстов заняты. Юру сжигает страсть стать знаменитым, дай Бог, чтобы у него все получилось, пока получается не все, но выше уровня моих ожиданий. И тем не менее, в его отрывках жизнь какого-то современного жалкого Деточкина, где чувство любви прорывается через нищету жизни. Опять какое-то полумаргинальное взросление. Запомнил сцену похорон урны с прахом отца, когда мать и сын по очереди копают могилу. Мое напряженное отношение к нему пропало, но я думаю теперь, как это собрание неплохих текстов, превратить в диплом.

К вечеру, когда сердце немножко успокоилось за тексты Глазова, вдруг чуть-чуть продвинулся роман, Саша, главный герой уже в аудитории. Это собственно последние сцены. Опять звонила И.Л., она снабжает меня сведениями из истории Литинститута.