Утро началось со звонка Ларисы Георгиевной Барановой-Гонченко. Но вопрос с нею уже был несколько дней назад решен. Я уже написал заявку на преподавателей следующего года, в которую включил и ее. В разговоре я поинтересовался, почему она ушла с кафедры новейшей литературы. Ответ был ожидаемый: дело даже не в том, что Вл. Павлович иной человек в работе, нежели когда он только приятель, или в перегрузке программ Серебряным веком и русским зарубежьем, отчего ребята плохо знают или не знают вовсе Твардовского, Симонова, Леонида Мартынова, Смелякова, фронтовую поэзию. Главное заключалось в том, что, когда Лариса Георгиевна пришла читать старшекурсникам заявленный спецкурс о поэзии 80-90-х годов прошлого века, ребята встретили его в штыки. Понять их можно, они-то решили, что уже все знают о современной поэзии, как она развивается и что им дальше писать, а здесь – новый поворот… В процессе разговора возник еще один аспект, вернее я его спровоцировал. Каким-то образом речь зашла о наших писателеях, и тут я впарил следующую мысль: дескать, я прекрасно знаю, что в Общественную палату меня на последнем этапе забаллотировали именно наши писатели. Совершенно спокойно Л.Г. на это отреагировала: «Я слышала об этом». Как бы мне хотелось продолжения этого разговора…
День был большой и переполнен впечатлениями. Во-первых, конечно, семинар. На этот раз обсуждали подбору Нины Евдокимовой. Весь материал я разделил на две части. Всю мелочь, где изображается тонкость чувств автора – в сторону и как следует все высмеял. Это экстатическое изображение своих душевных страданий, тонкости и особенности чувств становится особой модой у нашей начинающей молодежи. А вот разбор более серьезной части работы Нины – это важно. Она написала небольшое сочинение от имени мальчика-гея, который влюбился в девочку. Они встречаются, живут вместе, расходятся, чуть ли не появляется ребенок. Все это уже заслуживает внимания.
Но до этого разбора я заставил ребят прочесть и проанализировать два небольших рассказика Ксении Фрикауцан и ……… Абрамовой. Темы этих рассказиков родились как-то во время общей дискуссии. Одной досталось «Молодая женщина в провинции без навыков карате», а второй – «Почему руководитель семинара неотрывно смотрит на мой живот». Оба опуса получились. Мне понравилось, что самые бойкие наши девицы, Фрикауцан, Абрамова, Столбун, организовали в общежитии пул и вслух разбирают прочитанные работы. Кто хочет научиться, тот учится. У меня отчислено несколько ребят, не сдавших зимнюю сессию, в том числе Володя Репман.
Вечером с С.П., который любит подобные мероприятия, пошли на презентацию альбома на дисках, с записью «Отелло». Это студийная запись того концертного исполнения, которое я слышал в консерватории. Презентация проходила в гостиной музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. Вела ее Наталья(?) Хачатурова, которой можно только восторгаться. Умна, знающа, тактична. Все было сделано с немыслимой роскошью и изысканностью Начиная с билета, который приглашал от имени венецианского сената и губернатора Кипра… Ирина Константинова Архипова была с золотой цепью ордена Андрея Первозванного. Гостей встречали копьеносцы, а квартет был одет в средневековые одежды…
Я сидел как раз за Виктором Антоновичем Садовничим, который на этот раз меня узнал и поговорил. Так как я держал в руках свою книгу «Далекое как близкое», которую собирался подарить Пьявко, то пришлось показать. А там есть снимок и самого Садовничего. Дальше разговорились о том, что я пишу, и вышли на «Марбург». А Садовничий, оказывается, хорошо знает и Барбару Кархоф. Пообещал на днях эти книги ему завезти.