Дневник. 2010 год

Этот отрывок выбрал я совершенно не из-за того, чтобы как-то опустить Передреева - очень хорошего поэта, я с ним не был, в отличие от персонажей предыдущего цитирования, знаком, но был знаком и с Инной Скорятиной, редкой красоты и доброжелательности женщиной, и с Валентином Скорятиным, ее мужем. Он, может быть, и был инженером, но также был очень хорошим и точным журналистом. Я с ним работал, характер он имел своеобразный, жестковатый, увлекался футболом, кажется, иногда вел по радио трансляции матчей и очень серьезно и дотошно занимался фактом смерти В.В. Мяковского, у него, кажется, была своя версия…

8 ноября, понедельник. В первой половине дня одним махом сразу сделал три дела: взял наконец-то подписанное Худяковым представление на орден, заехал к Бундину, поздравил его с днем рождения и подарил ему деловой портфель - он чиновник и писатель, пусть хранит ценные бумаги, а потом заезжал к Лене Колпакову в газету, передал ему для Неверова книгу В.К. Харченко. Затем мы с Леней пообедали в небольшом армянском ресторанчике «Виноград», и я вернулся домой.

Читал прессу. Порадовало, что Медведев вернул на доработку в Думу и Совет Федерации закон о митингах и демонстрациях, как неконституционный. В законе предполагалось, что заявку на митинг и демонстрацию не может подавать лицо, имеющее административное замечание. Это означало полное всевластие чиновника. И с наслаждением прочел рецензию на концерт оркестра Плетнева. Я пропускаю добрые слова, сказанные вначале о гениальном дирижировании Кента Нагано, этой мега- звезды, работающего с оркестром. Сердце корреспондента отдано Плетневу.

«Но особенно яростным оказалось совпадение музыкантов со своим худруком Михаилом Плетневым, исполнившим «Вариации и фугу на тему Перселла» Бриттена и собственную «Джаз-сюиту». С первого же звука дирижер и оркестр предстали как одно «тело», где каждый жест, дирижерская реакция тут же подхватывались и отыгрывались музыкантами. А на «бис» с масштабом, достойным Красной площади, был исполнен визитный номер РНО - «Славянский марш» Чайковского. И, положа руку на сердце, мало что может прийти на память, равное тому исступленному музыкальному союзу РНО и Плетнева, свидетелем которого стала публика на юбилейном гала».

Вечером же написал заказанную мне «Литгазетой» страничку к юбилею М.П. Лобанова, подпись под фото.

«Михаил Петрович Лобанов уже давно никого не удивляет, когда, без задержек и пауз, почти вбегает на верхний этаж Лита, где расположена кафедра литературного мастерства. Здесь знаменитый критик и публицист работает почти пятьдесят лет. Не удивляют и лобановские книги и статьи, которые с завидной регулярностью выходят в свет. Библиографию вряд ли стоит приводить, она у друзей и врагов - и тех, и других у Лобанова достаточно, - на слуху. От самой первой его знаменитой статьи, по поводу которой заседал ЦК КПСС, до последних мемуаров «В сражении и любви». Слово «любовь» в этом ставшем привычным лобановском словосочетании пропустить не следует…

Меня лично если не удивляет, то восхищает в Лобанове другое, чисто производственное.

Как уже давно известно, заочники всегда в Литинституте пишут лучше и ярче ребят с очного отделения. Это и понятно: они приходят, как правило, в вуз, вооруженные тем, что мы называем знанием жизни, а ребята с очного очень часто попадают сюда прямо со школьной скамьи - это, вопреки творческой логике, позволяет закон об образовании. Так вот, у профессора Литинститута Лобанова, а ведет он исключительно заочников, студенты всегда - даже среди заочников - лучшие. Не буду сравнивать мастеров - все они опытны и имениты, но есть какой-то лобановский феномен в поиске русского таланта и воспитании его в слове. Как это он умеет, я не знаю, впрочем, преподавание любой творческой дисциплины, это не только знание - и собственный опыт, но и некоторая магия. В этом ряду уже отмеченное слово «любовь» не лишнее: без любви нет ни мастера, ни ученика.

Со своими учениками Михаил Петрович разговаривает очень просто. Он почти не употребляет иностранных слов и редко пользуется понятиями зарубежной литературы, которую, однако, прекрасно знает. Его литература -святоотечественная. Говорит Лобанов в той манере, которую так любят в Англии и не любят у нас в правительстве и на телевидении: так иногда повторяя и проминая слово, что возникает ощущение только что возникшей мысли. Так оно искреннее и доходчивее.

Лобанову в эти дни исполняется 85 лет и, прошедший войну солдатом, литинститутский профессор и писатель не собирается сдаваться, потому что по-прежнему чувствует себя победителем.

Сергей Есин,

заведующий кафедрой литературного мастерства

Литературного института им. А. М. Горького,

профессор, доктор филологических наук»