Дневник. 2010 год

- А деятели культуры дружно подпевают власти. Это их обычное поведение, на другое их не хватает. В России со времен крушения советской власти не было создано ни одного крупного произведения, которое бы прочла вся страна. Ни одного, понимаете? У нас разрушена книготорговля. Мы гордо заявляем, что у нас выходит огромное количество книг. Но выходят-то все они крошечными тиражами! А цены! Книга стала безумно дорогой. Я помню, как пришел недавно в книжную лавку, куда только что завезли мою книжку. И владелец лавки сразу же накинул на ее цену свои 38%. И книжка стала непокупаемой. То же касается и учебников - они тоже стали очень дорогими, потому что учебник родители все равно купят своим детям, никуда не денутся. У нас изменился читатель. Да, многие читают в Интернете. Но в том, что людей «посадили» на Интернет и футбол, - в этом опять-таки виноваты мы, деятели культуры. Сегодня страну объединяет телевизор. Но основой этого объединения является пошлость. Телевидение изуродовало нашего нового читателя. Школа приохотить его к чтению не способна. У меня как у педагога огромные претензии к нашей школе».

25 декабря, пятница. Спокойно и тихо занимался Дневником и ждал телевизионного выступления Медведева. У него по сравнению с Путиным другой формат, чиновничий. Не непосредственный контакт с народом, а беседа через посредников. Этими посредниками, как и в прошлом году, стали директора трех основных федеральных каналов, чиновники. Сидели все за круглым столом, было немножко дико видеть известных телевизионных деятелей напудренными и припомаженными. Речь Медведева была чрезвычайно спокойна, взвешенна, округла. Видимо, он был хорошим преподавателем и хорошо знает право. Только при помощи закона и традиционного суда в нашей стране, по мысли президента, можно что-то исправить. Мне кажется, что в нашей стране суд и традиционное право - это инструмент богатых, у которых есть средства и время, чтобы долго и всласть судиться. Руководители каналов аккуратно подыгрывали президенту и не выходили за рамки прямых и некорректных вопросов. Только один раз Кулистиков спросил о Ходорковском, но вопрос был сформулирован таким образом, что, дескать, вот как Ходорковский многие поступали, а сидит из олигархов только он один. Мне показалось, что ответ Медведева, по сути, не отличался от ответа Путина. Медведев сказал, что, мол, с точки зрения суда вина Ходорковского доказана, но если кто-нибудь принесет или представит доказательства аналогичной вины другого олигарха, то и этот «новенький» будет сидеть. Все остальное было по логике власти и раскрыто с ее точки зрения. Дети, замечательное МЧС, достижения договора о стратегических вооружениях с Обамой.

Днем ездил на трамвае в баню. По дороге долго читал английский роман и газеты. В «РГ» на первой полосе заметка «Кому праздник, кому убытки. Во что обойдутся казне рождественские каникулы». Вот цифры: убытки по стране в 840 миллиардов рублей, бюджету это обойдется соответственно в 144 миллиарда. Я бы эти цифры пропустил, как не имеющие ко мне отношения и как заоблачные. Но рядом напечатана другая циферка, потрясающая своей ничтожностью, хотя и напечатана она лишь для сравнения. «Все расходы на культуру, заложенные в федеральном бюджете на 2011 год, составляют 72 миллиарда рублей».

Вторая заметка в сегодняшнем же номере - это вполне справедливое заявление Евгения Евтушенко, который в интервью Павлу Басинскому требует свободу для поэта Владимира Некляева, баллотировавшегося на пост президента на недавних выборах в Белоруссии. Но это - выборы и оппоненты «батьки» Лукашенко, коего ни российские СМИ, ни российские власти не любят за советские порядки в его стране. Ни бандитизма, ни плохой еды, ни разных других наших «демократических красот», - за что любить? Лукашенко выиграл у чуть ли не десяти кандидатов со счетом 79 с копейками процентов. Естественно, все недовольны, хотя известно, что даже «вбросить» можно не больше 10 процентов голосов. В связи с этим демократы и либералы устроили еще до окончания подсчета демонстрацию и пытались совершенно «законно» штурмовать здание парламента, выбив двери и пр. Интеллигенцию, возглавляемую кандидатами в президенты, встретил ОМОН и побил. Владимира Некляева арестовали и тоже побили. Но Некляев, оказывается, еще и поэт, и на этом основании поэт Евтушенко требует для него свободу.

Начал писать я все это также и потому, что в цитате из предисловия к сборнику Некляева, которое написал Евтушенко, есть такие слова: «Недавно у одного поэта я вычитал повеселившую меня фантазию: прижизненно опароходывать своих современников. В его снах наяву величаво проплывают в виде океанских лайнеров, парусников и даже крейсеров все его соратники по литературной тусовке, превращенные в мощную флотилию…» Не лукавит ли Е. Евтушенко насчет поэта или одни и те же образы приходят на ум разным людям? Вот как у меня заканчивается роман «Твербуль»: