Дневник. 2010 год

23 декабря, среда. Время убыстрилось, а результаты моей деятельности за день стремительно уменьшаются. Утро прошло как-то вяло. Днем ездил в институт: заседание совета по защите диссертаций. Докторская - об историзме в работах академика Василия Буслаева, кандидатская - о драматургии Ахматовой. Во втором случае это наша Елена Коробова.

Никогда не ожидал, что вокруг фигуры Буслаева завяжутся такие отчаянные бои. Значительно спокойнее держать его за великого фольклориста. Был даже, несмотря на большое количество положительных внешних отзывов, один отрицательный. Но это с кафедры, где диссертантка работала, что понятно. Консультантом диссертации был В.И. Гусев, чьему авторитету и интуиции, безусловно, стоит верить. Перед защитой я не могу не сказать, что Гусев не волновался. Практически дело выправила М.О. Чудакова, пропевшая величальную и Буслаеву, и диссертантке. Научная репутация Чудаковой безукоризненна - ее ни на что склонить невозможно. К чести защищавшейся, она еще и занимается выпуском полного собрания сочинений знаменитого филолога. Это накладывает дополнительный фактор зависти. Судя по докладу, исследовательница подняла многие еще не напечатанные работы покойного филолога.

Что касается нашей Елены Коробовой - это, конечно, очень локально, но мило и занимательно. Здесь руководил процессом Борис Леонов. Все в основном крутится вокруг «Поэмы без героя», которую Ахматова хотела превратить в некое балетное либретто, сделав основными героями куклу-актерку (то есть Судейкину) и паяца (Всеволода Князева). В подходящий момент я даже задал вопросы, среди которых один был особенно неудобным: каковы по объему были эти наметки либретто, - понимая, что их было всего несколько страниц. Другой мой вопрос был тоже не без коварства. Имелся ли хотя бы в далеком прицеле какой-либо композитор, готовый на это либретто написать музыку? Тут я вспомнил, какие указания давал Петипа Чайковскому во время создания «Спящей красавицы».

В девятом часу вернулся домой и заглянул в Интернет, чтобы посмотреть почту. Здесь оказалось кое-что занятное. Во-первых, письмишко от Юры Беликова из Перми, как говорится Маратом Гельманом, «культурной столицы России». Как удивительно он со своей культурной политикой прижился возле местного министра культуры! Вот что пишет Юра:

«Сергей Николаевич! Не знаю, верно ли я записал Ваш электронный адрес, но все равно шлю свой непритязательный экспромт, оброненный в честь вашего юбилея:

Там и тут мелькает околесина,

что «не пропадет наш скорбный труд».

- Пропадет! А «Дневники»-то Есина,

те, ей-богу, вас переживут.

Обнимаю. Юрий Беликов».

На интернетовской почте еще и поздравление от Центральной библиотеки Гатчины. Благодарят за многолетнее сотрудничество. Любопытно, что гатчинская бюрократия, с которой я работал многие годы, мне тактично поздравления не прислала. Так же, как и Генриетта Карповна, если она, не дай бог, не заболела. Это мне кажется и занятным и знаменательным. Библиотекари на своем поздравлении поместили и фотографию своей библиотеки, и фотокарточку с моим выступлением перед читателями.

Как я уже привык, в почте лежало и письмо от Владимира Дмитриева из Госфильмофонда. Люблю его письма, потому что за ними стоит какая-то непростая память о Вале и интерес к моим дневникам. Владимир не мой единомышленник, и это делает его письма особенно занятными и мне полезными. Себя лучше видеть стереоскопически. Впечатываю отрывок.

«К сожалению, обстоятельства так сложились, что, за исключением старого «Имитатора» и «Дневников», я не читал других Ваших произведений, даже «Смерть титана». Разумеется, это гадкий факт моей, а не Вашей биографии. Пожалуйста, извините меня.

Мы с Вами, как я понимаю, по-разному оцениваем события политической и литературной жизни, что не мешает мне относиться к Вам с глубоким уважением, тем более, что в своих предпочтениях Вы несравненно менее агрессивны, чем другие представители т.н. «патриотического лагеря», и наверняка более талантливы.

Я всегда с чувством грусти вспоминаю о Валентине Сергеевне, о которой Вы замечательно написали в своем дневнике. Дай Вам Бог благополучно закончить книгу про нее. Она этого безусловно заслужила.

Я прав насчет своего знакомого немца. Он наконец-то мне написал и подтвердил получение двух книг от Вас. Прочитать их не смог из-за недостаточного знания русского языка, да и неинтересен ему профессиональный анализ текстов. Вы уж на него не сердитесь. Он немолодой и, как я догадываюсь, не очень хорошо чувствующий себя человек.

Когда выйдет новый том Ваших дневников?»