Дневник, 2014 год

Обедали, как уже привыкли, в два часа в ресторане на берегу. Опять салат из тунца и жареные креветки с овощами и рисом. Креветки на двух палочках, общим числом восемь, риса и жареных овощей совсем немного, но наелись. На пляже я обычно объявляю: до ужина осталось три с половиной часа, два часа, час…

Вечером, после ужина, решили посмотреть американский фильм, буквально выпрыгнувший из интернета. В основном, из-за некоторой филологичности в названии – «Мимесис», имитация, повторение. Термин, употребляемый и в философии и в филологии. Уже хотели бросить смотреть – про вампиров и ту чертовщину, которую я не люблю, – но хорошо, что досмотрели. После конференции любителей фильмов ужасов группка энтузиастов решила собрать на вечеринке с полдюжины по типам отобранных гостей и с ними повторить содержание некоего фильма «Ночь живых мертвецов». Можно представить, что из этого получилось. Жуткий, кровавый фильм. Нравоучительная его сила в опасности искусства открывать некоторые темы. Не продолжаю, но вспоминаю наше телевидение с его культом низменного и опереточно-прекрасного.

26 января, воскресенье. Вечером вчера под дверью оказался конверт. Администрация отеля надеется, что гостям все нравится и сообщает, что завтра, т.е. сегодня День принятия Индией конституции, и по этому случаю на автомобильной стоянке состоится небольшой сбор. О краткости сбора не пишу, потому что через пятнадцать минут он уже закончился. Я в Индии пятый или шестой раз, и вижу, как она меняется, и слышу, как много делается, чтобы сгладить социальные неравенства. Я всегда знал, что это страна с атомными станциями, ракетной техникой, прекрасной фармацевтической и металлургической промышленностью и самой развитой в мире сетью железнодорожных дорог. Но изменился общий фон. Кроме гробниц и слонов появились и другие объекты художественного показа.

Это мысли по поводу конверта, подсунутого под дверь.

Утром во время завтрака заметил, что стал меньше себе накладывать на тарелку, но появилось редко ощущаемое современным человеком чувство голода. Одновременно: хорошо бы, если бы дома холодильник автоматически открывался только три раза в день.

Днем сначала долго слушал «Отелло» Верди. Здесь никаких слов не найдешь. Это уже уровень божественных откровений. Когда сознание посещает подлая в искусстве мысль «как это сделано» и ты слышишь каждый инструмент отдельно и понимаешь, что там подсвистывает флейта, а там мрачности добавляет редкий удар контрабаса, многое становится понятным, но все равно и здесь ничего не происходит без подсказки Бога. Но еще тайна, как можно так говорить о любви – возвышенно и трагически – в старости. «Отелло» это чуть ли не последняя опера долго жившего Верди.

Начал читать книгу Андрея Юревича с заголовком, который вызвал у меня большое сомнение. «Психологи тоже шутят». Не люблю я отраслевой юмор и взялся за книгу только потому, что дала мне ее Нелли Васильевна. При этом сказала, что автор – ее сын. Я, кстати, вспомнил, что из-за сына Н.В. в свое время отказалась баллотироваться в Академию. Сын прошел. В общем, взялся с предубеждением, но уже через пятнадцать минут совершено неприлично во все горло и на весь пляж, полный старых англичан, хохотал. Читая отдельные выдержки С.П., я, из-за начинавшего душить меня в конце каждой фразы смеха, не мог дочитать абзаца, и вынужден был каждый раз возвращаться к началу.

Прежде чем перейти к слону, придется, как и вчера, написать все об обеде. Нас в ресторане на берегу – ни стен, ни дверей, но хорошо оборудованная кухня, вид на море и морской воздух – уже знают и зовут «два салата из тунца». По покрытому плиткой полу бродит маленькая цапля и выпрашивает кусочки. Итак, кроме салатов были еще кальмары фаршированные шпинатом с вареными овощами. Кальмары в основном маленькие, как грецкие орехи. Вполне достаточно и сытно. Все вместе по 10 долларов на брата.

Теперь о слоне. В огромном отеле, естественно, кроме разнообразных вечеров для постояльцев, проводятся и какие-то платные празднества по заказам извне, что-то вроде наших корпоративов. Здесь даже есть специально отведенное место с своей большой лужайкой и залом для конференций и торжеств. Внутри разговоры, а на лужайке расставляют столы, задрапированные белым, вывозят буфеты, ставят круглые столики и металлические стулья в белых же нарядных чехлах. Здесь горят электрические, а в особо парадных случаях – масляные высокие светильники. Почти средневековье и пир у раджи.