Звонит в 20 ч.14 мин. 17.09.10 Райнхард. Я ему выслал фотографию молодой 36 летней женщины Анны. Она ему понравилась. И тут мы начали каламбурить. Я: «Слушай, она слишком молодая для тебя». Р: «Зато через пять лет получит право на мою пенсию». Я: «Нет. Это тяжелое испытание не для нее». Р: «Она же выдерживает 20 градусные морозы!» Я: «Даже сибирские морозы ничто по сравнению с той жизнью, которую ты хочешь ей предложить. Она уже не позднее чем через год окажется в дурдоме». Р: «Ха! Зато этот дурдом в Германии». Я: «Верно, отчасти. Если она могла бы видеть разницу».
Следующий диалог. Р: «К нам на работу пришла новенькая (около 39 лет). Я подумал, а не предложить ли ей выйти за меня замуж? Я: «Правильно. А то ведь как только тебя получше узнает, непременно, передумает».
Вчера в 11 ч.40 мин. ко мне заехал Клаус, и я, его приятель, его мама отправились во Франкфурт. Вот некоторые каламбуры. Клаус включает радио, поет Duffy. Я: «Вот так сюрприз! И она едет с нами!» Приятель Клауса Михаэль в восторге от высотных зданий, по этой причине он и поехал во Франкфурт. Где-то за 80 км. до цели я говорю Михаэлю: «Слушай, а эти высотные здания не настолько уж и высоки. Что-то я их не вижу». Михаэль на полном серьезе: «А вот в Дубае есть еще выше здания». Клаус использует навигатор и тут раньше времени сворачивает. Я: «В следующий раз чтоб такого не было – так
Любви как, впрочем, и глупости все возрасты покорны.
Впервые после семилетнего перерыва Лина произнесла слова папа (8.07.10). Я, конечно, ей очень вежливо пояснил важность значения этого слова для нас двоих.
Разговариваю с Райнхардом и сообщаю ему о смелой речи на конференции президента Ирана. Райнхард, не обращая внимания, сразу заявил о том, что в Иране применяются пытки. Я согласился с ним и, конечно, осудил такую практику ведения следствия. Снова возвращаю его к теме, но Р. И слышать не желает. Тут я привел пример американской политики, которая попирает права народов всего мира. Р: «Что тебе сказать?» Я: «Истина имеет только одно лицо, а ложь – их бесконечное множество!»
Райнхард звонит мне и говорит: «Я сегодня прогулялся быстрым темпом». Тут я ему замечаю: «Кто же тебя так гнал?» Р. парирует: Дьявол!» Я: «Неудивительно, ведь ты с ним ein Herz und eine Seele!».
Завтра Линуля едет в Мюнстер, я был у нее в 13 ч., посидели, поговорили. Замечательный ребенок! Как я ее люблю!!!
Октябрь
Звонит мне в 14 ч.38 мин. Стелла. Разговариваем. Тут не обошлось без шуток. Вот некоторые из них. Стелла рассказывает, что познакомилась с немцем 47- ми лет. Он признался в том, что боится вступать с ней в близкие отношения из-за страха перед ее ребенком. В конце своего рассказа говорит: «Ну, разошлись. У нас все равно нет ни общих детей, ни общих сбережений». А я тут добавляю: «Ни общего стола, ни общей постели».
Сообщила мне о том, что специально мужчин уже не ищет. Я заметил, что у меня тоже есть знакомый немец 48-ми лет, который одинок и Стелла бросает: «А почему ты меня еще с ним не познакомил?» Я описал ей его стиль поведения; о том, что он не был женат. Тут Стелла говорит: «Да, он, видимо, больной. Эти люди, как правило, большие эгоисты, у них нет опыта совместной жизни». Я, иронизируя, отвечаю: «Тогда могу тебе предложить мужчину с большим опытом семейной жизни – он был всего пять раз женат». Спросила, как у меня идут дела на личном фронте.
Сегодня Линуля первый день в Мюнстере. Начинается ее студенческая жизнь. Я ей позвонил, чтобы пожелать спокойной ночи на новом месте. Куда там! Я слышу ее веселый голос, она в окружении большого числа знакомых. Именно об этом я ей и говорил, когда она рассталась с Томом (Франкфурт).
Я практически не меньше четырех раз в неделю разговариваю с Леной по скайпу, и по традиции она целует меня и я ее в микрофон. Вот я ей и сказал: «Завидую я твоему микрофону».
Сегодня к 16 ч. я ездил в Дюссельдорф в еврейскую общину на литературно-музыкальную композицию «Мой современник – Евгений Евтушенко». И что же? Так вот. Я подошел к столику, где продавались билеты, меня женщина поприветствовала, назвав Григорием, что вполне понятно. Я вежливо спросил разрешения: «Могу ли я положить на стол буклет». Получил согласие, поблагодарил. Тут я отошел к Ольге Гурьевне Шварц, вдруг вижу, что мой буклет накрыт газетой NZ, сложенный по формату моего буклета. Я подошел, убрал ее, добавив: «Какая досада, что приглашенные не смогут ознакомиться с моей поэзией». Реакция была нулевой.