Дневник

Познакомилась с Меликом. Он дирижировал. Мелик — во фраке, конечно, с красной гвоздикой в петлице.

18 октября.

Звонили из американского посольства:

— Мистер Буллит просит миссис и мистера Булгаковых в пять часов, будет кино, буфет, дипломатический корпус.

После картины все пошли в столовую — стол со всевозможными прелестями, к которым мы почти не прикасались. Буллит подошел, и долго разговаривали сначала о «Турбиных», которые ему страшно нравятся, а потом — «Когда пойдет „Мольер”?» Подходили: Афиногенов, Штейгер, конечно, румынский посол, (очень уговаривал приехать к нему, он только что отделывает себе дом), тот американец, который служит в посольстве в Риге и был у нас с Бооленом, атташе и др. Познакомились с некоторыми дамами.

Когда выходили, швейцар спрашивает: «Ваша машина?..» М. А. сурово ответил: — У меня нет машины.

И мы ушли пешком, по выражению М. А., как экстравагантные миллионеры, которым машина осточертела уже.

19 октября.

У М. А. грипп. Температура 38,2.

20 октября.

Телефонная вакханалия и бешеный день.

Уманский из Литературного агентства — упорные предложения насчет «Мертвых душ» в Лондоне, — чтобы забрать пьесу от Фишера и передать «Литературному агентству».

Какой-то Лейтес из Союза писателей с предложением прочесть там «Пушкина» и обсуждать пьесу. (Конечно, М. А. отказался.)

Горчаков, Калинкин.

Оленька, конечно.

В то же время — посетители.

Симпатичнейший П. попросил 50 руб. Журналист С. — в третий раз — за деньгами, взаймы — но без отдачи.

Тамара Томасовна с двумя портнихами ко мне.

А к М. А. — Калинкин и Горчаков. И привезли Млечина.

Последний никак не может решиться — разрешить «Ивана Васильевича». Сперва искал в пьесе вредную идею. Не найдя, расстроился от мысли, что в ней никакой идеи нет. Сказал: «Вот если бы такую комедию написал, скажем, Афиногенов, мы бы подняли на щит... Но Булгаков!..»

И тут же выдал с головой Калинкина, сказав ему: «Вот ведь есть же и у вас опасения какие-то...»

Вечером — Лямин и Попов.

22 октября.

Генеральная «Севильского цирюльника».

Олины рассказы о театре. Егоров отменяет распоряжения Немировича, постоянно наносит оскорбления актерам, не пустил на концерт Бандровской в МХАТе Петю Селиванова, баритона, который раньше состоял в труппе МХТ и до сих пор бесплатно поет эпиталаму в «Турбиных»... Фактически правят театром Егоров и Рипси...

Виноват во всем, по словам Оли, Станиславский.

Будто бы Станиславский сказал: «Я теперь безработный в Театре».

29 октября.

Днем звонила Сейфуллина. Спрашивала, когда М. А. может принять одну приезжую из Вены по поводу перевода «Мертвых душ». М. А. сказал, что они уже переведены. «Все равно, примите, пожалуйста». Пришла приезжая. Гладко говорит по-русски. Рассказывала, как Гитлер преследует евреев.

Вечером Ермолинские и Лямин.

Ночью звонок Верова: «Ивана Васильевича» разрешили с небольшими поправками.

30 октября.

Приехала Ахматова. Ужасное лицо. У нее — в одну ночь — арестовали сына (Гумилева) и мужа — Н. Н. Пунина. Приехала подавать письмо Иос. Вис.

В явном расстройстве, бормочет что-то про себя.

31 октября.

Отвезли с Анной Андреевной и сдали письмо Сталину. Вечером она поехала к Пильняку.

Мы вечером в Сатире. М. А. делал поправки цензурные. Потом поехали в Клуб мастеров. Андроников изображал Ал. Толстого и Качалова. Ужинали с Яковом Л. и Олей с Женей Калужским. Подсел Млечин. М. А. с ним пошел играть на биллиарде. А потом он нас отвез домой.

1 ноября.

М. А. читал труппе Сатиры «Ивана Васильевича». Громадный успех.

3 ноября.

Утренник в Большом театре — программа самодеятельная. Необыкновенное количество знакомых, масса мхатчиков. После концерта у нас обедали Яншин и Конский.

4 ноября.

Ахматова получила телеграмму от Пунина и Гумилева — их освободили.

Вечером мы в мастерской Василия Яковлева. Он показывал свои работы — потом повез к себе пить кофе.

7 ноября.

Проводила М. А. утром на демонстрацию.

Потом рассказывал — видел Сталина на трибуне, в серой шинели, в фуражке.

Днем звонил Вересаев. Разговор в мирном тоне. Его очень интересует судьба пьесы.

10 ноября.

«Кармен» в Большом театре. После спектакля у нас ужинали Яков Л. и Мелик-Пашаев.

11 ноября.

У Яковлевых. Смешанная публика — художники и гепеусты. Дулова играла на арфе, которую специально привезли для этого.

13 ноября.

Были у Рябцева. У него маленький комнатный биллиард.

Играли.

18 ноября.

Первая репетиция «Ивана Васильевича».

19 ноября.

У нас — Яковлевы, Рябцевы, Дулова, Авилов, Топорков, Мелик-Пашаев, Яков Леонт. М. А. читал «Ивана Васильевича».

23 ноября.

Слушали в Большом «Садко». М. А. очень любит эту оперу.

29 ноября.

М. А. был на приеме у американского атташе — в числе гостей видел Афиногенова, Леонова и Прокофьева.

1 декабря.

Чтение «Пушкина» у нас. Книппер-Чехова, Горчаков, Мелик-Пашаев, Кторов, Попова, Станицын, Вильямсы, Калужский с Олей и Ермолинские. Ужинали потом на трех столиках.

21 декабря.

М. А. диктует мне перевод «Скупого» для издательства «Асаdemia».

Идут репетиции «Мольера». У Кореневой сжали некоторые сцены. Она стала устраивать скандалы, ссылалась, что будет жаловаться Марье Петровне! (Лилиной), вскрикивала истерически: