Дневник

Вечером был Арендт — играл с М. А. в шахматы.

23 сентября.

Мучительные поиски выхода: письмо ли наверх? Бросить ли театр? Откорректировать роман и представить?

Ничего нельзя сделать. Безвыходное положение.

Поехали днем на речном трамвае — успокаивает нервы. Погода прекрасная.

Вечером М. А. на репетиции «Поднятой целины». До часу ночи помогал выправлять текст. Из театра привезли его на машине. С головной болью.

24 сентября.

Напросился Тимофей Волошин, не люблю его. Читал очень плохие свои стихи. Развязен. Судится с Таировым. Тот сделал попытку выгнать его из театра за выступление против него, Таирова, на собрании после «Богатырей».

Днем ездили с М. А. на речном трамвае. Но уже было туманно, моросило.

25 сентября.

Два последних акта «Руслана» слушала, приехав за М. А. в театр. Златогорова очень хороша в Ратмире. Самосуд дирижировал во фраке.

Оттуда поехали к Калужским на новую квартиру — на улице Кирова. Квартира приличная, только крутая лестница. Был Гриша Конский. Оленька подарила М. А. книгу, составленную Марковым и переведенную на французский для Парижа. Прекрасно издана, на дорогой бумаге. Ни одного слова о «Турбиных».

Слух, что арестован Киршон. М. А. этому не верит.

26 сентября.

Приехал Дмитриев, привез М. А. испанский экземпляр Дон-Кихота.

По телефону — с Олей и с Виленкиным: из Комитета искусств, из театрального отдела запрашивают экземпляр «Бега». Надо переписывать. Хотя и не верим ни во что.

27 сентября.

Удивительный звонок Смирнова: нужен экземпляр «Бега». Для кого, кто спрашивает? — Говорит, что по телефону сказать не может.

Решили переписывать «Бег».

Днем М. А. ходил на репетицию «Травиаты».

Обедал у нас Дмитриев.

После обеда, как всегда, легли отдохнуть, после чего М. А. стал мне диктовать «Бег».

Позвонил Мелик, попросил разрешения придти. Читал «Петра» (либретто). Сказал, что недостаточно хора, в некоторых местах слишком драматургично.

Потом, попозднее, пришла Минночка и Вильямсы.

М. А. показывал, как дирижирует дирижер в Большом театре (пародия на Мелика).

28 сентября.

М. А. диктует «Бег», сильно сокращает.

Звонил Олеша, спрашивал у М. А. совета по поводу своих болезненных ощущений. Он расстроен нервно, к тому же у него несчастье. Не он говорил, а знаю из газеты и рассказов: его пасынок выбросился из окна, разбился насмерть.

Вечером, на короткое время, перед поездом — Дмитриев с женой.

Потом «Бег» до ночи.

29 сентября.

«Бег» с утра.

М. А. искал фамилию, хотел заменить ту, которая не нравится. Искали: Каравай... Караваев... Пришел Сережка и сказал — «Каравун». М. А. вписал.

Вообще иногда М. А. объявляет мальчикам, что дает рубль за каждую хорошую фамилию. И они начинают судорожно предлагать всякие фамилии (вроде «Ленинграп»...).

А весной была такая игра: мух было мало в квартире и М. А. уверял, что точно живет в квартире только одна старая муха Мария Ивановна. Он предложил мальчикам по рублю за каждую муху. И те стали приносить, причем М. А. иногда, внимательно всмотревшись, говорил — эта уже была. С теплом цена на мух упала сначала до 20 копеек, а потом и до пятачка.

30 сентября.

Целый день «Бег».

Ни звонков, ни писем.

1 октября.

Кончили «Бег».

Позвонила к Виленкину. Старалась расспросить. Но он говорит, что звонила некая Омедор, кажется, из Комитета искусств. Дело, конечно, не в Омедор, это-то ясно. Но в ком?

Вечером М. А. играл в шахматы с Топлениновым. Тот рассказал, что умер Азарий Азарин. Очень жаль, талантлив, порядочен. Не стар.

2 октября.

Приходили от Виленкина из МХАТа за экземпляром. Выдала.

Позвонила Смирнову, что есть экземпляр. Пыталась узнать, с кем он говорил. Безрезультатно.

Ануся уезжает в Крым сниматься в «Ай-болите». Позвала их вечером к нам. Они пришли с Шебалиным. М. А. говорит за ужином:

— Подошел к полке снять первую попавшуюся книжку. Вышло — «Пессимизм»...

Просили Шебалина поиграть, подошел к роялю, взял несколько аккордов — ничего не помнит наизусть. Обещал следующий раз принести ноты. Петя укушен собакой, ему делают прививки — не пьет водки — нельзя.

3 октября.

Днем приехал Смирнов за «Бегом». Вошел, не снимая пальто, явно боясь расспросов. Расспрашивать не стали. Он успокоился, присел, сняв пальто, и тут пошел разговор. В разговоре М. А. сказал:

— Я работаю на холостом ходу... Я похож на завод, который делает зажигалки...

Смирнов попросил, чтобы мы ему показали рецензии Горького на «Бег», а также Пикеля (который зарезал пьесу). Я показала ему — они вклеены в толстую тетрадь вырезок о М. А. Он оживился и попросил перепечатать отзывы Горького и рецензию Пикеля. И увез это вместе с экземпляром. Загадка.

Вечером М. А. пошел с Сергеем в баню. Потом рассказывал мне, как они волновались в поисках потерянной трешки.

4 октября.

Днем в кабинете у Якова Леонтьевича. Опять всплывает «Минин».

Делать или не делать «1812 год» по Льву Толстому? — для оперы.

М. А. сказал, что приехал Немирович: «приехал, приехал, и денег не платит»...

Леонидов Леонид Миронович говорит про Немировича:

— Сидит за границей, ни черта не делает, пишет оттуда глупости! И театр ничего не делает поэтому!

Вечером — среди пенатов — как сказал М. А. Разбирали книги.