Дневник ангела-хранителя

Я долго всхлипывала, стоя на четвереньках, позволяя слезам проливаться на белый пол. Все, что я сделала, ни к чему не привело. Даже примерно я не могу описать свои чувства.

В конце концов я вытерла лицо и встала перед Нан.

— Что мне теперь делать? — спросила я. — Я хоть что-нибудь изменила?

— Да, — ответила Нан. — И не все из этого доставит тебе удовольствие. Ты можешь стать свидетельницей того, как Марго принимает решения, которые расстроят все твои планы.

— У меня больше нет планов, Нан. Я отправляюсь в ад, помнишь?

— Как я сказала тебе с самого начала, нет ничего бесспорного, — очень серьезно произнесла она.

Я вытерла глаза. Она давала мне надежду. Но в кои-то веки она ощущалась как акт жестокости.

— Что мне теперь делать? — спросила я.

— У тебя есть работа. — Впервые за долгое время Нан улыбнулась. — Иди и выполняй ее.

23. Труднейший мир

Я была на месте, когда Марго вернулась из «Риверстоуна», избавленная от своих пагубных пристрастий, но избавленная и от ощущения того, кто она есть, откуда явилась и почему здесь. Она поставила свои сумки, откинула волосы с лица и вздохнула.

К ее удивлению, Тоби и Тео ждали в гостиной. Но ее взгляд метнулся мимо них на поблекшие подсолнухи в вазе.

— Марго?

— Да? — Она посмотрела на Тоби.

— Э-э… — Он взглянул на Тео. — Скажи, дружище, ты не мог бы всего на минутку оставить меня и маму?

Тео кивнул и двинулся в свою комнату. Я бросила взгляд на стоявшую в дверях Гайю. Она подошла ко мне и положила руку на мою.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнула, хотя была далеко не в порядке.

Я наблюдала, как Тоби извлек из своей слишком большой рыболовной куртки пачку бумаг и положил на обеденный стол. Я знала, что это такое. Он откашлялся и расправил плечи, одной рукой что-то ища в карманах.

«Свою уверенность», — подумала я.

Минуту или две он держал руку на бумагах, как будто отпустить их полностью означало совершить бесповоротный акт, сделать то, что он никогда, никогда не сможет изменить.

— Марго, скажи ему, что любишь его! — крикнула я, но та продолжала смотреть на подсолнухи.

— Это… бракоразводные документы, — сказал Тоби, делая вдох. — Все, что тебе нужно сделать, — это подписаться внизу, где уже подписался я, и мы оба сможем… покончить с этим делом.

Марго выдернула сухие черенки из вазы и прошествовала на кухню, не встречаясь взглядом с Тоби. Тоби последовал за ней.

— Марго?

— Что?

— Ты меня слышала?

— Они погибли, пока меня не было. — Она подняла сухие черенки.

— Да?

— Ты не менял воду?

— Нет, не менял. Я ведь тут не жил, помнишь? Помнишь, ты вышибла меня… Как бы то ни было, давай не будем об этом.

Я видела, что Тео стоит в дверях своей комнаты и внимательно слушает, желание его сердца сияло, как раскаленный уголь. Пожалуйста, пожалуйста…

Марго посмотрела на подсолнухи в своей руке.

— Знаешь, даже если я замочу их в ванной, даже если буду отмачивать их несколько дней кряду, они мертвы. Вот именно. — Она подняла глаза на Тоби. — Ты знаешь?

Он очень медленно кивнул и сунул руки глубоко в карманы. Потом покачал головой.

— Нет, вообще-то не знаю. О чем ты говоришь, Марго? Сперва ты говоришь мне, что тебе жаль, а потом… а потом мы все играем в карты, как будто мы снова большая счастливая семья…

Она быстро подняла глаза и так, будто не могла припомнить, спросила:

— В карты?

Это взбесило его. Тоби повысил голос:

— Я ждал шесть лет, чтобы ты меня простила, чтобы ты допустила возможность, что, может быть, просто может быть, я тебя не обманывал, и то, что ты видела, было выхвачено из контекста, что, может быть, я вправду тебя люблю…

— А ты любишь? — Она посмотрела на него.

— Любил, — опуская взгляд, ответил Тоби. — Да, любил. — Он швырнул бумаги на стол.

— Знаешь что? Эти цветы мертвы. Мне нужно заново начать свою жизнь.

Он ушел.

Тишина повисла в комнате, как самоубийство.

На следующее утро — письмо от Хьюго Бенета с благодарностями Марго за ее редакторские услуги и похвалами за ее работу над тетрадями Розы Уокман, с приложением давно запоздавшего по-королевски щедрого чека. Чека на двадцать пять тысяч долларов.

Я наблюдала, как Марго беспокойно движется по квартире, и вспоминала пустоту, начавшуюся, как только я выбросила из своей жизни алкоголь, словно гигантский камень убрали из устья пещеры.

Марго посмотрела в зеркало на свои волосы.

«Мне нужно постричься», — подумала она.

Потом прикоснулась к лицу. Ничего, кроме морщин и печали.

Она медленно прошла по коридору к комнате Тео, как канатоходец, осторожно ставящий ноги одну за другой, чтобы не упасть.