Дневник ангела

Ты, дорогой читатель, вероятно, спросишь: Лонлизефель, а почему бы тебе просто не полететь в другой район города? Ты же, мать его, долбанный ангел! Да, мой любопытный друг, в этом ты прав, и я действительно могу взять и одним махом оказаться, скажем в бане, или кафешке. Господи прости, даже в церкви! Но я всегда считал, что любовь должна возникать в каком-то особенном, если можно, утончённом месте. Но вот сегодня…Немыслимо! День, посвящённый любви, мешает Купидону эту самую любовь творить! Отчаявшись, я сел на край крыши и прикинул, как мне с пользой провести остаток сего дня. На часах девять утра.

Прошатавшись по крыше два бесполезных часа, я, неожиданно для себя, заметил возле входа в театр девушку. Она была одета в яркую одежду, вызывавшую ассоциацию со сбежавшей радугой, а её фиолетовую голову венчали кошачьи ушки. В тот момент я ощутил диссонанс, ведь несмотря на выразительный яркий образ, она заливалась слезами. Быть может она специально плакала, чтобы её красное лицо сочеталось с одним из носков, торчавшем из-под лёгкого кроссовка? Я решил это выяснить.

– Девушка, ваши слёзы вызывают у меня, скажем прямо, поганое ощущение того, что в них виноват я, ибо не могу ничем помочь. – Я понятия не имел как завязать разговор с девушкой. Да ещё плачущей. Да ещё в таком виде. Да ещё с человеком.

– Чего?! – Недоумевающе спросила она, подняв свой мокрый взгляд.

– Чего ты плачешь, говорю? – Очень странно, что она не упала в обморок, увидев мужика с крыльями.

– Тебе-то какая разница? – Спросила она спокойным, для своего состояния, тоном.

– Ну как же…я, прямо сказать, ангел и, по идее, моё призвание помогать людям. Мой, скажем так, Священный долг.

– Ангел?

– Да, имя мне Лонлизефель, Страж Элизиума и Хранитель таинств любви, он же Купидон. – Именно так записана моя должность в трудовом договоре.

– Ты смотри…даже с титулами заморочился.

– Да, это, в общем-то, «отдел кадров».

Девушка вопросительно посмотрела на меня.

– Ну там… апостолы, архангелы…

– Да ты конченный фрик! – Выпалила она, – Хотя, чему я удивляюсь, на аниме-фесте таких полно. Ты кого косплеешь, а?

– Кос…косплею?

– В какого перса вырядился? Из какого тайтла? Фандом у тебя же есть?

В потоке этих совершенно непонятных мне слов, я неожиданно осознал, что язык демонов я знаю лучше современного человеческого.

– Простите?

– Судя по крыльям, это что-то связанное с «Сатана на подработке»?

– Я совершенно не понимаю, что вы имеете ввиду. На сколько мне известно, у Сатаны нет подработки и его единственная сфера деятельности – это всеобъемлющее моральное разложение душ людских, а также купание их в агонии и вечном пламени адских котлов.

– А ты забавно говоришь. – Я не мог осознать, что забавного она нашла в перспективе вещных мучений, – Скажи хоть, это герой из аниме или из игры? Или, может, из фильма?

– Если руководствоваться твоей логикой, то, скорее, из Книги.

– А…должно быть «Благие знамения» Пратчетта с Гейманом? Тогда всё понятно. Только там был Азирафаэль, а ты…как тебя зовут, напомни?

– Лонлизефель, но друзья зовут просто Фель.

– Меня звать Кити.

– А ты, Кити, из какого…тайтула?

– Тайтла. Не из какого, я в образе своего аватара, или чтобы тебе было понятней, альтер эго. Я пишу комиксы.

– И в своих комиксах ты изображаешь альтернативную личность себя? Зачем?

– Не знаю…представляю идеальную жизнь, наверное.

– Где ты свободно ходишь с кошачьими ушками и разноцветными носками?

– Этим-то как раз никого не удивишь. Я, скорее, представляю жизнь, где я по-настоящему счастлива, где не загоняюсь проблемами с учёбой, парнями, друзьями и прочим.

– А что, проблем хватает?

– Да. Честно говоря, не очень хочу об этом кому-то рассказывать, но…раз уж ты сегодня что-то вроде ангела, да ещё и Купидона…

– Я тебя понял. Буду рад помочь, только сначала предлагаю перейти в более тёплое место.

Мы направились в кафе Дяди Славы. Я даже не заметил, как слёзы сменились лёгкой улыбкой на лице Кити.

3

– В общем, он обозвал меня припадочной дурой и ушёл. Дьявол! Я ведь переспала с ним, Фель, отдала свою девственность такому упырю!

– Все мы совершаем ошибки, дитя, за которые нам стыдно, за которые мы расплачиваемся. Будь уверена, рано или поздно, Господь призовёт его к ответу, если он не покается в содеянном. – Голосом и интонацией я пытался подражать самому профессиональному и высокодуховному священнику.

– Фель, оставь свои ангельские бредни при себе. Я скажу проще. Девочка, ну попался тебе козёл, ну и что?! Таких козлов, хочешь знать, как собак нерезаных по миру ходит. И что, из-за каждого теперь слёзы лить? Поверь мне, старому человеку, что сложности будут, но не надо из-за них переживать. Занимайся делом, которое любишь и положи… наплюй, в общем, на них! – Выдал дядя Слава из-за стойки.

– Может быть вы и правы. Просто…обидно. Я же его любила, да и сейчас люблю. – Кити вновь начала дёргать носом и реветь.

Я достал из внутреннего кармана пиджака белоснежный узорчатый носовой платок и протянул его девушке.

– Кити, знаешь, что я тебе скажу. Являясь ангелом любви, я не особо понимаю, что значит любить.

– Это ты к чему?