Дневник ангела

Я слышал лишь какофонию мерзких звуков, терзающих уши. Режущие слух высокие ноты. Биты, бьющие в такт сердца. Проклятье! С каждой секундой, проведённой в этом месте, я начинал привыкать и мне…начинало это нравиться.

– Видишь, Лонли, даже тебе это всё не чуждо, чего уж говорить о людях.

Я случайно кинул взгляд на её карие глаза. На её глубокие карие глаза, горящие огнём. В это мгновение мне захотелось изучить её всю. Изящная, плавная и цепляющая фигура, бархатные чёрные волосы, спадающие ниже тонких белоснежных плеч. Чёрный шёлк, обнимающий её талию. Я чувствовал его своими пальцами, желающими спуститься ниже. Нет! Это не пальцы, а я. Я желал спуститься ниже к её идеальным бёдрам.

– Теперь ты чувствуешь, ангел?

– Да, чувствую.

Она ударила мне по коже своим тёплым дыханием. Я взглянул на её губы, одетые в бордовую помаду. Я слышал их шёпот, их клич, их зов. Я чувствовал их поцелуй. Их невыразимо нежное прикосновение к моим губам.

– Вот она, Лонли, та любовь, которой ты так грезишь. В помойке ночного клуба ты, ангел, целуешь демона, которого едва знаешь. Теперь видишь?

– Вижу, Лилит. Но позволь мне ответить.

4

Мы сидели на крыше театра. Я, поддавшись неведомому влечению, обнимал её. Больше не было слышно ни какофонии звуков, ни мерзотной музыки. Я слышал лишь её дыхание, пронизывающее ночную тишину.

– Всё что ты хотел мне показать – это скучный парк?

– Нет, Лилит. Я хотел показать иную сторону любви, хотел уйти от этих ужасающих тошнотворных звуков, которые музыкой назвать сложно.

– Интересно, что же предпочитают ангелы. Музыку Сфер?

– Другие ангелы – да, а я – нет.

Я достал из своего рюкзака колонку и включил прекрасную рок-балладу, подошёл к сидящей Лилит, взял её ладонь в свою и лёгким, но уверенным движением, притянул к себе. Мы медленно закружились в танце бесконечной нежности. Мне вновь захотелось почувствовать это электризующее касание губ. Её губ.

– Теперь видишь, Лилит? Любовь не ограничивается твоими клубами и кабаками.

– Быть может, но желание…

В этот момент я снова поцеловал её. Страстно, с жадностью, присущей самым яростным любовникам.

– Не такой уж ты и святой, Лонлизефель. Даже сейчас, в своем парке, показывая «иную сторону» любви ты одержим влечением, жаждой и…похотью. – Сладко прошептала мне Лилит.

Четверг

1

Я проснулся в своём доме гораздо позже обычного, потому, выйдя на улицу, увидел лишь пустые улочки и ангелов-арфистов, играющих где-то вдалеке. Пробравшись к площади, я заметил, что все уже разлетелись. Все, кроме того, которого я меньше всего желал сейчас видеть. Сам Метатрон Глас Божий спустился к меньшим ангелам.

– Тебя не было на утреннем построении, Лонлизефель.

– Метатрон, я…

– Друг мой, прежде чем ты начнёшь, хочу предупредить, что мне не нужны твои оправдания. Я хочу услышать чёткую причину твоего отсутствия.

– Конечно. Меня не было, потому что…я плохо себя чувствую. Да, должно быть силы Ада наложили на меня какое-то проклятье или вроде того. – Врал я ужасно, хотя, в каком-то смысле, ложью это не было. Я действительно ничего не помнил со вчерашнего вечера.

Метатрон приподнял левую бровь.

– Проклятие говоришь?

– Да, забвение или…эмм…крепкий сон.

– Бедняга. – Сказал Метатрон, покачав головой.

Резко внутри что-то сжалось. Мои конечности оцепенели, крылья выгнулись назад, а от боли мне пришлось встать на колени.

Метатрон стоял надо мной с поднятой вверх рукой. Снизу архангел выглядел ещё выше, величественнее и, как мне тогда показалось, зловеще. Его благородное красивое лицо искрило благодатным светом, а крылья являли собой именно тот спасительный образ, который представляют люди при слове «ангел». В его глазах я прочёл укор.

– Как ты смеешь шутить на такие темы, Лонлизефель?! – Громом бросил архангел, – Этой ночью погибло пятьсот наших воинов! Все они пали под натиском демонических трезубцев и теперь, вероятно, жарятся в вечном пламени Преисподней, пока ты спокойно спишь!

– Что?! Как?!

– Противник, не знаю каким образом, перебросил целый взвод на Землю. Мы отбивались, но демоны застали нас врасплох. Никто не смог понять, откуда взялась брешь в защите.

– Так чего ты хочешь от меня? – Сквозь зубы, терзаемый болью, выкрикнул я.

В этот момент Метатрон опустил руку, и магия исчезла. Я ощутил несравненное облегчение.

– От тебя, Купидон, я требую уважения к делу своих братьев и безупречного выполнения своих бессмысленных обязанностей. – Спокойно, но твёрдо произнёс Божий Глас.

– Бессмысленных, Метатрон? Скажи мне, о великий архангел, почему я должен уважать других, если никто не уважает меня? Вы давно считаете любовь чем-то незначительным, чем-то глупым, хотя её роль в жизни людей огромна.

– Прошу тебя, Лонлизефель, избавь меня от этого бреда. Любовь в нынешнем мире людей – это всего лишь громкое слово. Рудимент, как выражаются человеческие учёные – остаток от некогда действительно великого чувства. Сейчас людьми движет похоть и желание, и все их отношения стоят на этих двух столпах.