Дневник aртистa

Все разбрелись по летному полю. Светило солнце, и над головой носились самолеты. Все закатали рукава маек и штаны, чтобы солнце не светило зря и чтобы загорать. На роль девушки героя пробовались две девушки. Режиссер не смог выбрать, какая лучше, потому что обе были хороши, и снять решили обеих, а потом посмотреть, кто на пленке эффектнее. Потому из вагончика поочередно вышли две девушки в гриме, и первая села на героя, лежащего в складках парашюта. Герой — Леха — сразу заявил, что надо что-то подстелить под спину, а то обниматься неудобно. Режиссер сказал, что по раскадровке положение должно быть именно таким, и пусть делает что хочет, но обниматься с девушкой он должен именно так. Леха нечеловеческим сведением мышц живота принял нужное положение, и они вместе с первой девушкой приступили к изображению нежной любовной сцены. Пару-тройку дублей Леха сдавался и говорил, что какая нежность, когда в такой нечеловеческой позе. Но потом пообвыкся и воспринял вторую девушку почти с радостью. Все кричали: больше страсти, давай-давай — как тебе, парень, повезло, и герои наконец увлеклись процессом, и только все у них пошло, как режиссер сказал: «Стоп, снято».

По сценарию есть момент, когда один летчик выпрыгивает из самолета без парашюта, а другой катапультируется вслед, чтобы того в воздухе поймать. Все было успешно проделано. Режиссер попросил того, кто без парашюта, лететь к земле с искаженным лицом. Он летел с такой зверской рожей, что, видимо, придется применять спецэффект или убирать крупный план — настолько выразительно и по-зверски у него получилось, что с парашютом он или без, уже не следишь, смотришь только на его гримасу.

На второй день съемочная группа привезла надувной матрас, и все решили, что будем загорать. На самом деле матрас был нужен, чтобы принять на себя тело падающего героя. Всех пляжников стряхнули, и матрас унесли на плац, где снималась драка летчиков. Пляжников, кстати, с каждым днем становилось все меньше, потому что к каждой новой смене число обгоревших на открытом солнце увеличивалось. К третьему дню большинство ходили в бейсболках и кофтах с рукавами и капюшоном, в которые прятали свои красные лица и руки. Я всю дорогу хожу в кожаной куртке, поэтому мне страшно жарко все время. С другой стороны, все обгорели, а я нет.

3 июня 2003 года

Рассказ о съемках клипа на песню «Встану»-2.

Мы поехали на съемки в понедельник, и никто еще не подозревал, что все закончится только в пятницу. Мы ехали в трейлере, который потом служил и грим-вагеном, и штабом, и передвижным сортиром, и местом, где прилечь. С трейлером все время что-то случалось: то он ломался возле какого-то рынка в полях, то к нему проявляли недетский интерес милиционеры — надо же посмотреть, что там внутри такое. Мы приехали на аэродром, где потом и провели всю рабочую неделю. Стояла страшная жара.

Первая сцена требовала от главного героя необходимости заниматься любовью в живописных, невинных, но очень зрелищных ракурсах. В ангаре расстелили парашют и подвели к нему девушку. Актеры понравились друг другу. Вся съемочная группа побросала дела и столпилась вокруг парашюта. Типа эту сцену никто не хотел пропускать. Главный герой Леша, по стечению обстоятельств — вылитый Робби Вильямс, смущаясь, пригласил девушку сесть.

У девушки было коротенькое платье в крупный цветочек… Мы все, зрители этой сцены, получили большое удовольствие и время от времени еще и кричали «давай-давай» и «не верю» или «вы вообще знаете, как это делается». Ребята стойко продолжали.

Началась драка летчиков. Один съездил другому по морде, и тот упал. Матрас принял тело, но плохо, и тело хорошо приложилось к асфальту. Потом под матрас что-то подстелили. Зато и разгневанный летчик зверел от дубля к дублю и под конец так хорошо съездил второму герою, что даже разбил руку.

В это время на заднем плане летчики бежали к самолетам. Это началась тревога, и пока двое выясняют отношения, другие вспрыгивают по кабинам. Выяснилось, что вспрыгивать в самолет совсем не легко. Там только одна ступенька, а куда девать вторую ногу — непонятно. Как на лошадь. Поэтому на переднем плане двое мочалят друг друга, а на заднем летчики висят на самолетах, как кули с картошкой, и силятся забраться наверх. «Плохо, — кричит режиссер, — плохо, летчики, бежим еще раз». Эти дерутся, те бегут. Опять человек десять побежало к самолетам. «Быстрее, — командует голос, — летчики, бежим быстрее». И так дублей пятнадцать. Температура градусов тридцать, а летчики бегут в спецкостюмах и со шлемами. Возле площадки выстраивается толпа работников аэродрома, которые за всем этим с удовольствием наблюдают. Кто-то говорит: здорово, что вы снимаете не в Туркмении. Хотя, честно, разницы не чувствуется.