Дневник артиста

Вторая сессия была в Москве примерно неделю спустя. Наступила отчаянная весна. Не хотелось никуда уходить с улицы. Но у фотографа было какое-то биеннале, и она снимает спящих людей. Надо было прийти и спать. Это оказалось нетрудно. Единственное — спать надо было почти нагишом. Оказалось, что и это мне легко. Потом мы меня намазали черной и белой латексной краской. Баночки были из Лондона, и там было написано, что эта фигня застывает и легко так резиновым слоем снимается или, накрайняк, смывается теплой водой. Фотограф сказала, что сама такое проделывала и у нее все легко снялось.

Мы решили, что мне надо подольше походить в резиновом виде. Вскоре резина живописно потрескалась, и появилось ощущение, что у меня началась сезонная линька кожи. Мы это все поснимали.

Но — деваться некуда — латекс надо было отдирать. Везде, где были волоски, он их выдрал. Это, блин, очень больно. А где у людей волоски? Да везде они у них. Потом мы решили, что пора пробовать с теплой водой. И с теплой водой он не слез. Тогда мы применили скребок для пяток…

По-моему, у меня и сейчас кое-где осталось немного латекса. Думаю, само должно отслоиться.

9 марта 2003 года

После концерта в «Бункере» оказалось, что у меня не ходит нога. Кто-то доказал, что он таки прав, и пусть не простудой, так ногой решил чего-то избежать.

Сегодня будет концерт и будут объявлены мисс и мистер Бучч. ру.

У одной моей знакомой висит на стене грамота «Лучшей девочке», которую ее друзья купили в лавке какой-то деревни — грамоте, наверное, лет сто. Вот и мне такую очень хотелось найти. Но грамоты нынче в дефиците.

Про концерт. Нетрезвый художник рисовал наши грамотки. Только на полу, все всегда рисуется на полу, утверждал художник, укладываясь животом на пол в тесной гримерке «Запасника». К тому же свет был тусклый. При всем при этом грамоты вышли хоть куда. Художник умудрился параллельно с выписыванием лавровых листочков подарить мне значок «Отличник электрификации СССР».

Видимо, внутренний конфликт дает нашей группе некую степень внутренней свободы, отчего концерты становятся совершенно особыми и замечательными.

Как будто все потеряли какие-то свои цепи, связующие нити, балласт воздушного шара, корабельный якорь или что-то такое.

Два человека приехали на концерт автостопом из Белоруссии (кажется, это 700 километров), кто-то расстелил во время саундчека плакат «Волгоград» (из чего я делаю несложный вывод, что люди были из Волгограда), кто-то схватил меня за ногу и передал привет из Череповца и Вологды, был голос: «Я из Воронежа», точно знаю, что были люди из Питера, один человек приехал «спецом» из Киева, я уже не говорю про людей из Зеленограда и Красногорска. Может, скоро я увижу загадочного персонажа из Исландии, присутствие которого каждый день регистрирует наш счетчик на сайте?

10 марта 2003 года

Виделись с отцом. Исключительное по своей тяжести событие. Одно утешение — что для всех это психотерапия.

Один умный человек, которому я доверяю, сказал, что понял: моя проблема в смелости. То есть в трусости. Да, я трус. То есть я не трус, а даже местами отчаянный смельчак. Но часто я он. Трус.

Что было бы иначе, будь я смелым человеком:

1. Если бы у меня хватило смелости взять в долг деньги в сентябре 2001 года, у нас уже могло бы все давно получиться. Но мне было страшно.

2. Если бы всегда, когда мне казалось, что голос утоплен в инструментах, мне хватало смелости говорить об этом, а не сидеть язык в задницу, то у меня не было бы ощущения, что полтора года я сижу язык в задницу.