ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

Малфой распахнул двери лазарета и стремительно вошел в просторное, погруженное в полумрак, помещение. В это время года, когда все студенты были озабочены только подготовкой к предстоящим экзаменам, больничное крыло пустовало всегда. Пожалуй, самым частым пациентом мадам Помфри был только Гарри Поттер. Гриффиндорец в начале года попал в лазарет после серьезной травмы головы, полученной им во время матча по квиддичу, потом угодил со злополучной дизентерией, по поводу который злословили и оттачивали свое остроумие слизеринские студенты, и вот сейчас, под конец года Гарри снова оказался в числе подопечных школьного колдомедика. Поттер был единственным пациентом и лежал на самой дальней кровати. Но Малфой был неприятно удивлен, увидев в столь поздний час двух посетителей – грязнокровку Грейнджер и нищеброда Уизела, которые сидели рядом с Гарри. Драко про себя отметил, что единственным приятным моментом было то, что рыжая дрянь Уизлетта отсутствовала в этой шайке гриффиндорской сволочи и не дополняла своим присутствием эту отвратную композицию. При внезапном появлении старосты Слизерина Уизли вскочил, выхватив палочку, а Грейнджер резко обернулась в его сторону и с удивлением уставилась на Малфоя, стремительно приближающегося к кровати больного. Рон решительно преградил ему путь.

– Как он? Что говорит мадам Помфри? – спросил Драко, всматриваясь в лицо бывшего любовника из–за плеча рыжего.

Поттер был без сознания, его сильно лихорадило, на лбу выступили крупные капли пота, волосы взмокли и слиплись. Гарри метался в постели и тихо стонал. У Драко болезненно сжалось сердце, а раскаяние о том, что он избил Забини, сразу отошло на второй план.

– Что ты здесь делаешь, Малфой? – удивленно спросила Гермиона, подходя к Рону, и тоже преградила слизеринцу дальнейший путь к постели Гарри.

– Прибежал позлорадствовать, сволочь белобрысая? Проваливай отсюда, хорек, пока я тебе ебальник не набил! – выпалил Уизли, сжимая кулаки.

– Я все больше убеждаюсь, что у некоторых людей голова – это декоративное приложение к жопе, – процедил Малфой.

Рон побагровел от ярости, а Драко безумно захотелось выпустить в этого недоумка какое–нибудь заклятие, размазать его по стене или вышвырнуть в окно, но он не стал опускаться до этого. Он не мог позволить себе тратить драгоценное время на выяснение отношений с этим рыжим ничтожеством. Поттер действительно находился в тяжелом состоянии, возможно, уже при смерти. У него же было противоядие, которое могло спасти жизнь гриффиндорцу, но на пути к спасению любовника внезапно возникло непреодолимое препятствие в виде недоумка Уизли, который не задумываясь бросится в драку, и грязнокровки Грейнджер, которая смотрела на него с большим подозрением и тоже сжимала в руке палочку. По гнусным рожам этой гриффиндорской сволочи слизеринский принц понял, что ему даже не позволят приблизиться к Поттеру еще на пару шагов, не говоря о том, чтобы влить в рот бесчувственного любовника какое–то зелье. Скорее эти двое решат, что он явился сюда, чтобы добить Поттера и предпримут попытку уничтожить бесценный флакон с противоядием. Драко не мог так рисковать и решил идти ва–банк.

– Грейнджер, мне необходимо поговорить с тобой, – сказал слизеринец. – Без посторонних.

– Посторонний здесь только ты, хорек, – процедил Рон. – Если ты немедленно не уползешь в свое змеиное гнездо, я тебя раздавлю, гадина белобрысая.

– У меня есть лекарство, способное вылечить Поттера, – произнес Малфой, игнорируя Уизли. – Если он умрет, это будет на твоей совести, Грейнджер, – выдержав паузу, добавил слизеринец и направился на выход.

Его безумно раздражало то, что он терял время, пытаясь убедить этих идиотов в искренности своих поступков и желании помочь, но он вынужден был вести с ними разговоры, а в это время Поттер лежал и умирал. Чтобы справиться с волнением, Драко вытащил из пачки сигарету и закурил. Как он и ожидал, Грейнджер стремительно вылетела из палаты и, захлопнув за собой дверь, набросилась на него словно разъяренная гарпия.

– Что все это значит, Малфой? Почему ты здесь и какого черта ты заявляешь, что жизнь Гарри в опасности? – Гермиона приставила свою волшебную палочку к горлу слизеринца, словно клинок стилета.

– Эй, эй, поаккуратнее, Грейнджер, – произнес Драко, едва не поперхнувшись сигаретным дымом. – Что за идиотская привычка тыкать палочкой мне в кадык? Говорят, люди с годами меняются, но это, похоже, не про тебя. У всех грязнокровок ужасные манеры.

– Выкладывай все, гад, – процедила староста Гриффиндора, слегка отстраняя палочку.

– Поттер умирает, – как можно спокойнее произнес Малфой, наблюдая за реакцией Гермионы.

– Ложь! – гневно воскликнула девушка. – У Гарри высокая температура, он в забытье и бредит, но он не умирает, слышишь! У него банальная простуда, которую он подцепил неделю назад во время тренировки. В тот день шел сильный дождь. Вот и все.