ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

Если раньше Забини искренне был бы рад подобному развлечению и сделал бы все, чтобы сильнее разжечь конфликт и усугубить ситуацию, провоцируя недовольных грязнокровок, то сейчас юный герцог вообще никак не отреагировал на развернувшуюся против него кампанию. Более того, слизеринец даже не обращал внимания на оскорбления и насмешки, которые теперь постоянно сыпались ему в спину, когда он все–таки появлялся на занятиях. На протяжении всех лет Блейз вел себя откровенно вызывающе и мало кто из студентов рисковал вступать с ним в открытую конфронтацию, но сейчас, когда итальянец полностью ушел в себя, замкнулся и никому не давал сдачи, многие осмелели и, припомнив былые обиды, принялись гнобить и травить слизеринца. Но Блейз, кутаясь в меховую мантию, молча проходил по коридорам или сидел в аудитории за пустой партой, отстраненно глядя в пространство немигающим, стеклянным взглядом, словно кукла, не реагируя на обидные насмешки и издевательства окружающих. Глядя на Забини, который из дерзкой «хрустальной принцессы» внезапно превратился в замерзшую «снежную королеву», Малфой испытывал угрызения совести. Он рассчитывал, что после разрыва итальянец долго горевать не будет, а найдет себе новых любовников где–нибудь на стороне, например, в Равенкло, но флорентийский герцог не спешил искать утешение в объятиях новых партнеров и упорно продолжал навязывать слизеринскому принцу свою любовь, разыгрывая жестокую драму, а после возвращения в Хогвартс вообще стал вести себя неадекватно. Драко подозревал, что Блейз плотно подсел на какую–то дрянь, возможно, собственного приготовления, что вполне объясняло его странное поведение и неуловимые изменения в облике. И это было еще одним поводом для того, чтобы снова сблизиться с Забини, который рано или поздно загонит себя в могилу передозом какого–нибудь стимулятора. Малфой уже был готов сделать шаг навстречу примирению, но коварная попытка Забини убить Поттера в один миг еще больше увеличила пропасть между бывшими друзьями. Драко хотелось прибить Блейза за то, что он сделал. При разговоре с итальянцем Малфой с трудом мог сдерживать бешенство, и все же сорвался, хотя сейчас сожалел о том, что вел себя так недостойно. То, что сделал Блейз, было вполне предсказуемо, зная его мстительный характер и дурную наследственность, хотя Малфой рассчитывал, что Забини будет плести интриги и вести более тонкую, изящную игру и не отважится на крайние меры, побрезговав замарать свои руки в крови. Но, несмотря на то, что Блейз все же решился на убийство, чтобы отомстить сопернику, Драко чувствовал, что не должен был так поступать с бывшим любовником. Флорентинец, конечно, был редкостной сволочью, но, тем не менее, на протяжении нескольких лет он был его единственным, лучшим другом. А после того, как Поттер завел роман с Уизлеттой, Драко и сам неоднократно испытывал огромное желание придушить, разорвать, уничтожить, испепелить эту рыжую дрянь, которая увела у него любовника. И сейчас, если оставить эмоции, умом Малфой понимал поступок Забини. Ему было жаль, что он сорвался и избил бывшего друга, но он должен был сделать все, чтобы спасти Поттеру жизнь. А по–хорошему с Забини было нельзя, он никогда бы не отдал противоядие по доброй воле. Драко отстраненно подумал о том, что после того, как спасет Поттера и тот пойдет на поправку, надо все–таки сделать шаг к примирению с Забини. О возобновлении интимной связи не могло быть и речи, но наладить нормальные взаимоотношения необходимо. Но все это Малфой собирался сделать потом, он знал, что как–нибудь разберется в своих отношениях с Забини. Слизеринский принц был уверен, что стоит ему только поманить свою «хрустальную принцессу», и Блейз прибежит, даже приползет на коленях, забыв про все обиды, и сам будет вымаливать прощение. Но это будет позже, сейчас же перед Драко стояла единственная задача – любой ценой спасти Гарри, и ему даже страшно было подумать о том, что случится, если он опоздает.