Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить

- Добрые люди! Со Святым Днем вас и... в общем, мы гостям всегда рады и угодить и развлечь! И сейчас вы увидите божественную историю про Святого нашего Петра, ключника Рая, и его старшего брата, Святого Павла, управителя громами и молниями! А происходит она...

- В стародавние времена!

- В предтечном мире!

- Да мы уж знаем всё! - завыкрикивали из гомонящей толпы. На что староста насупился, с душой махнул рукой и с помоста свалил.

Вместо него туда шустро взобрались пятеро стожковых дев и, выстроившись в углу полукругом, радостно запели:

- Хвала вам небеса за реки и леса!

За нивы и стада! Хвала! Хвала всегда!..

И дальше в том же ритме с тем же текстом. Пока следом на помост не залез в простыне-тоге важный старикан, поправил свой нимб (вот у него нимб был) из соломы и бороду, и воздел к толпе свои худые руки:

- Я - Святой Петр! - заявлено было со всей серьезностью. - Я стерегу Райский сад и земных своих чад! Да только много грехов на них нынче! Не так ли, брат мой?!

Божественный его брат, явно припозднившись, выскочил следом и с ходу проорал:

- О, да! Ибо жить они стали не по законам Отца нашего, а...

- Вот дядька Прохор с Гораном дают, - хмыкнула себе под нос Стэнка. Хоровые девы меж тем заголосили:

- За грехи! За грехи!

Лишены Отца руки!

Благодати лишены!

Те грехи покажем мы!

А дальше пошло самое традиционно интересное и на помост, один за другим начали вылазить воплощения семи смертных грехов, среди коих, традиционным же признанием наградили "блуд" в исполнении наливной дочери кузнеца, Марыли. Да и та исполняла свою роль с душой, и даже каялась перед Святыми братьями, оголив блузкой плечико. Стэнке, глядя на это, закралась крамольная мысль. И она зашарила глазами поверх людских голов... но, макушку отца Зоила среди них опять не нашла. Тем временем, действо на помосте перетекло в свой апофеоз. И туда живо выволокли большущий пустой котел, начищенный до мутной зеркальности. Святые братья, торжественно качнув друг другу соломенными бородами, расступились по сторонам:

- Грехи повержены! Не так ли, брат мой, Павел?!

- О, да, брат Петр! И благодать возвращена! И щедрые дары за то!

- Примите же и впредь живите в свете!

- Вот сейчас, гляди, - Солена обхватила своими подружкину ладонь.

И на помост взобрался... олень. Конечно, мужик с рогами, огромными рогами, раскрашенными под золото и ремнем прикрепленными к голове, но вот соотношение их веса и веса "артиста" было явно не в пользу второго. К тому ж, тот оказался еще и изрядно нетверёз.

- Матушка моя, - изумленно распахнула Стэнка рот.

Парни с обеих от них с Соленой сторон в кулаки заржали. Олень на помосте... устоял.

- При-примите от нас, чада, сей дар! - скосился на него Святой Петр - Горан.

- Забейте, освежуйте и разделите меж собой все поровну! - внес поясненья Павел - Прохор и... слегка подтолкнул "дар" в сторону котла.

Да ему этого и хватило. И, вмиг потеряв равновесие, оленя понесло прямиком в нужную сторону... Бз-бум-м-м! Под звон не хуже Благовеста, Божий дар по собственному почину, минуя забой, освежеванье и раздел, навернулся рогами в котел. Толпа ахнула от такого "нетрадиционного поворота". Стэнка, упав в колени Солены, захохотала.

- Славься, Отец наш!

Славьтесь Петр и Павел!

Благодарим за сей щедрый дар! - в разнобой заголосили девы на помосте. А в другой стороне от него, в окружении старост и их жен, умирал от желания засмеяться отец Зоил...

- Ну, что делаем дальше? Куда идем? - спустя приличное уже время воодушевленно поинтересовалась у Стэнки Солена.

Подружка ее была очень довольна. Ей и ухажер нынешний нравился, курносый и задорный, и всё происходящее сейчас на поляне. Стэнка на тот момент уже сама подостыла и расслабилась. Поэтому, лишь дернула плечом (и оголилось оно не хуже, чем у Марыли. Да и ее "кудрявый и чернявый" казался теперь не таким уж неотесанным):

- А, куда хотите. Вон там, вроде, весело, - и кивнула на собравшуюся вокруг детской зоны толпу.

Кавалеры девушек давно и явно рассчитывали свернуть к танцам, но, расстройства не проявив, зашагали по бокам. Однако разглядеть что-то с краю было невозможно. Лишь расслышать ребячий визг и хохот зрителей, коим повезло гораздо больше, чем Стэнке с Соленой.

- Тю, жалко-то как, - капризно скривилась первая.

- А давай... о-оп!

- О-ой! - и вмиг взлетела на мужское плечо. Следом взвизгнула Солена, водруженная точно так же. Нет, с кавалерами им точно свезло. А вот с тем, что теперь открылось их взору...

На детской круглой площадке вовсю шла игра в "Пастушка". Суть ее сводилась к ловле "блудливой овцы" им самим. На ноге овцы тренькал привязанный колокольчик, а пастуху застилал глаза тугой платок. И он в таком виде должен был поймать овцу или не поймать... Пастухом оказался отец Зоил. Странная роль для священника, хотя если вдаться в религиозный ее смысл...Однако ловить "члена паствы" он явно не спешил, двигаясь внутри круга медленно и даже неуклюже. Зато малолетние "овечки" развлекались вовсю.

- Вот хромый, а неймётся ему, - подытожила, глядя на веселье, Стэнка.

- О чем ты там? - качнул ее на плече парень (имя его еще бы вспомнить).