Дневник безумного старика

Сацуко съела только два кусочка рыбы, но соус был неопрятно размазан по всему блюдечку, как будто она с жадностью глотала свою рыбу. Очень неженственная манера есть. «Может быть, она это сделала нарочно?» – подумал я.

– Я оставила тебе внутренности форели, – сказала жена. Ее конек – аккуратно вытаскивать кости из жареной форели. Голову, кости и хвост она отодвигает в сторону, мякость съедает маленькими кусочками, и тарелка у нее остается чистой, как будто ее вылизала кошка. Внутренности она всегда оставляет мне.

– И у меня остались, пожалуйста, возьмите, – сказала Сацуко. – Только я не могу есть рыбу так аккуратно, как мама.

Действительно, внутренности и кости рыбы, которые она отделила, были разбросаны на тарелке и выглядели еще более неопрятно, чем соус. Я решил, что и это она делает нарочно.

За ужином Дзёкити сказал, что он через два-три дня должен поехать в командировку в Саппоро, предполагает, что пробудет там с неделю, и предложил Сацуко поехать вместе с ним. Она, подумав, ответила, что вообще-то хотела бы поехать на Хоккайдо летом, но на этот раз не получится, потому что Харухиса-сан пригласил ее двадцатого числа на матч бокса, и она дала слово. Дзёкити сказал только: «Вот как?» и уговаривать ее не стал. В половине восьмого поехали домой.

Утром восемнадцатого числа Кэйсукэ ушел в школу, Дзёкити – на службу. После этого я вышел погулять по саду и отдохнуть в беседке. До беседки всего тридцать с лишним метров, но с каждым днем ноги все больше и больше отказываются ходить, и сегодня мне было труднее дойти до нее, чем вчера. Безусловно, влияет и то, что во время летних дождей очень большая влажность, но в прошлом году в этот период так плохо не было. Я не чувствую в ногах боль и охлаждение, как в руке, но они очень тяжелеют и заплетаются. По временам тяжесть сосредоточивается в коленях, а иногда в подъеме ноги и подошве. Врачи говорят разное, одни, что это последствия перенесенного несколько лет назад в легкой форме инсульта, что в мозгу произошли кое-какие изменения, и это влияет на ноги; другие, что рентгеновский снимок показывает деформацию шейных и поясничных позвонков, и чтобы вытянуть их, необходимо лежать на наклонной кровати, голову зафиксировать, а поясницу уложить в гипсовый корсет. Я совершенно не могу вытерпеть ничего подобного, поэтому превозмогаю боль. Каждый день нужно хоть немного ходить, несмотря на трудности, в противном случае грозит полная потеря способности передвигать ногами. По временам меня так шатает, что я боюсь упасть, поэтому я хожу с моей палкой из бамбука, но обычно меня кто-то ведет, Сацуко или сиделка. Сегодня утром это была Сацуко.

– Сацуко, это тебе…

Когда мы сели в беседке, я вытащил из рукава кимоно сложенную пачку денег и положил ей в руку.

– Что это?

– Здесь двадцать пять тысяч, купи сумку, которую мы видели вчера.

– Большое спасибо.

Она быстро спрятала деньги за пазуху.

– Но когда будешь носить ее, как бы жена не догадалась, что это я дал тебе денег…

– Но мама тогда и не видела этой сумки, она прошла вперед.

Я решил, что так оно и было.

19 июня.

Хотя сегодня воскресенье, Дзёкити днем улетел из аэропорта Ханэда. Сацуко сразу же после его ухода села в хильман и уехала. Когда Сацуко за рулем, домашние боятся садиться с ней в машину, и хильман постепенно перешел в полное ее владение. Провожать мужа она не поехала, а направилась в «Скала» смотреть «Под раскаленным солнцем» с Аленом Делоном[22]. Вероятно, опять с Харухиса. Кэйсукэ скучал, оставшись один дома. Он ждал, что сегодня Кугако привезет из Цудзидо[23] детей.