Дневник библиотекаря Хильдегарт

— Околоточный надзиратель… Бери выше, дорогая моя. Никакой он был не милиционер, а ближайший друг и воспитатель короля Дитриха, и звали его Хильдебрандт.

— А разве бывает так, чтоб и друг, и воспитатель?

— А ты думаешь, что если воспитатель, то непременно враг и мучитель? Разные бывают воспитатели… Так вот. Хильдебрандт спросил у Витеге, кто он и откуда, а Витеге скрывать нечего – он всё так прямо про себя и выложил. Что сам он не местный, из Дании, и что едет он к королю Дитриху, чтобы вызвать его на поединок. Ну, тут всадники очень развеселились от такой наглости, потому что они-то как раз были местные и очень хорошо короля Дитриха знали. Хильдебрандт – тот всю жизнь был при Дитрихе и знал, как никто, что с ним шутки плохи, а двое других воинов, ехавших с ним, тоже были дружинниками Дитриха, и тоже могли себе представить, как король отреагирует на такой вызов. Поэтому они стали хором пытаться образумить и отговорить Витеге от этой затеи, но тот только смеялся, отмахивался и просил, чтобы они показали ему кратчайшую дорогу к королевскому замку. «Есть короткая дорога, через лес, - сказал Хильдебрандт. – Но лично мы по ней не поедем, да и тебе не советуем, потому что на ней засела банда разбойников и никому не даёт прохода». Зря он это сказал, потому что Витеге тотчас обрадовался и загорелся ехать именно по короткой дороге. «Ну, что ж, - пожал плечами Хильдебрандт. – Езжай, коли тебе жизнь не дорога». А сам развернул коня и поскакал в объезд, и его спутники – с ним. Едут они, едут, и вдруг слышат, как из глубины леса раздаётся звон мечей, крики, вопли – ужас, что, одним словом. Тут Хильдебрандт придержал коня и нахмурился. «Эх, - говорит, - нехорошо мы всё-таки с мальчишкой поступили. Надо было или не пускать его, или уж ехать вместе с ним. Конечно, он попал в лапы к этим душегубам. Надо его выручать, пока не поздно». «Да наверняка уж поздно», - сказали дружинники, у которых не было настроения встречаться с разбойниками. Но Хильдебрандт пришпорил коня и поскакал в чащу, и его спутникам пришлось последовать за ним. Приехали они туда, откуда раздавались крики и звуки драки и видят – тридцать разбойников лежат убитые, а оставшиеся десять стоят, прикрученные к деревьям, и молят о пощаде.

— Значит, разбойников было сорок?

— Сорок. Разбойников всегда сорок в банде, такие уж их разбойничьи правила. И всех сорок Витеге один победил. А сам сидит на коне, без единой царапины, улыбается, тяжело дыша, и вытирает свой знаменитый Мимунг. Тут-то Хильдебрандт и призадумался. И понял, что если этакий молодец вызовет на поединок короля Дитриха, то неизвестно ещё, кто победит. И очень встревожился Хильдебрандт за своего господина и воспитанника – короля Дитриха, и придумал такую хитрость. Он сделал вид, что безмерно восхищён отвагой и силой молодого Витеге, и вызвался лично проводить его ко двору короля. По пути их застала ночь, и они решили заночевать в одной лесной хижине. Витеге, конечно, после всех своих приключений, как лёг, так и заснул, как мёртвый, а Хильдебрандт только сделал вид, что спит. Он дождался, пока Витеге захрапит уже как следует, тихо подкрался к нему и..

— И убил его, что ли?

— Нет. Он никак не мог убить спящего. Это только у Перумова, которого ваш Костик так любит, положительные герои перерезают спящим глотки и в ус не дуют. Нет, конечно, Хильдебрандт был не такой. Но тоже, знаешь, сделал порядочную-таки гадость. Он потихоньку вытащил из ножен Витеге Мимунг и заменил его своим мечом – тоже приличным, но всё-таки обыкновенным. Наутро Витеге ничего не заметил и, радостный от предвкушения новой драки, поспешил вместе с Хильдебрандтом в королевский замок. Приехали – а король как раз только сел за стол завтракать. Витеге, дурак такой, с этим не посчитался, и тут же, немедленно, вызвал короля на поединок. Король ужасно разъярился, запустил недоеденной бараньей ногой в собаку, чему та немало обрадовалась...

— Он бараньей ногой завтракал?

— А ты что думала – мюслями и йогуртом? Это же король, а не барышня на диете. Короче, он жутко разозлился и поклялся непременно прикончить дерзкого юнца, который вытащил его из-за стола и не дал завершить трапезу.

— Дедушка тоже ругается, когда я ему за завтраком мешаю.

— Вот видишь... Стали они сражаться. И Дитрих в ярости так рубанул по мечу Витеге, что меч Витеге разлетелся на куски, как будто был не стальной, а деревянный. Тут только Витеге понял, что это не Мимунг, но было поздно – король Дитрих уже занёс свой меч над его головой.

— И зарубил?!

— Непременно бы зарубил, если бы не Хильдебрандт. Он стал просить короля Дитриха, чтобы тот пощадил храброго юношу. Но Дитрих был в такой ярости, что ничего не хотел слушать… Нет, вообще-то он был добрый, только..

— Только психованный?