Дневник библиотекаря Хильдегарт

Я попыталась ухватиться за столб и тут же отдёрнула руку, обжегшись о гладкое, пронзительно-холодное стекло. Замечательное стекло, плотное, обливное и разноцветное. Из такого хорошо выдувать вазы и делать всякие мелкие игрушки для сервантов и тумбочек.

И деревья тоже стали стеклянными. И от этого ветки разбивались и рушились вниз при малейшем дуновении ветра. И разлетались на множество острых белёсых осколков, ярко светящихся на стеклянном тротуаре. Это выглядело завораживающе-красиво и абсолютно ужасно.

Пока я ползла по стеклу, разъезжаясь копытами и хватаясь передними лапами за воздух, сзади и впереди меня с нежным, ужасающим грохотом рушилось стеклянное покрытие с крыш, и хрустальные провода, свисая чуть не до земли, весело искрили в темноте синими адскими огнями.

А потом стекло стало моросить из туч. Мелкими, невыразимо колючими осколками. И в мире сразу всё стало ещё более относительным – во всяком случае, такие понятия, как «непромокаемая ткань» и «двойная подкладка». Фигня это оказалось, прямо скажем, а не понятия. А самое главное, что пресловутая «непромокаемая ткань» постепенно тоже начала превращаться в стекло – я чувствовала его звон и хруст при каждом шаге и ждала только одного: когда же я остекленею целиком, чтобы уже спокойно, без тревог, рухнуть и разлететься по мостовой множеством острых белёсых осколков.

А ещё я подумала: как хорошо, что мне пришлось сегодня выйти на улицу, да ещё и в половине седьмого утра! Потому что тот, кто сегодня вышел на улицу в половине седьмого утра и остался цел, уж точно может сказать про себя, что всё испытал и во всё проник.

Ну, может, не всё, но уж кое-что – это точно.

Таких, как я, исследователей, к счастью, на улице было совсем не много. Но были. То из одного, то из другого переулка раздавалось: «ой, ё!» и судорожное шебуршение подошв о стеклянную поверхность. А потом шлёпанье, ещё одно бодрое «ё» - и смех. Они ещё и смеялись там, в этих переулках, вы представляете? Ну, по крайней мере, те, кому посчастливилось уцелеть.

Всё-таки, дивный народ - это мы, а никакие не эльфы. Потрясающий народ. Иногда я его очень люблю.

— Господи, за что нам это, а? – (Деловитая возня и вздохи в сверкающей переулочной тьме)

— Ну, видно есть за что. – (Рассудительный бас в той же тьме, между двумя «ё» и звуком падающего тела посередине)

— Ты думаешь?... Ой! Нет. За это можно бы что-нибудь другое.

— Да чего другое-то?... Ой, ё!.. Чего другое? Почём ты знаешь, может, это «другое» будет ещё хуже? Не-ет, уж пусть лучше это, чем то… А то – почем ты знаешь, чего оно – «то»?...

Хм. А ведь и правда. Может, и так.

29 март 2011 г.

Люди, простите меня. Опять я больше месяца не выходила на связь, будучи травмированной Новым Интересным Знакомством.

У меня спрашивают – откуда ты берёшь таких людей? А я сама не понимаю, откуда они меня берут. Честное слово, я никогда не бываю в местах их традиционного обитания – мне там просто нечего делать. Но вот поди ж ты….

Вот мы едем с ним в метро. Я сижу на одном из боковых сидений, он стоит рядом, облокотившись на поручни и опустив ресницы.

О, этот взгляд, обращённый внутрь себя! Как это люди умудряются так наглухо запираться в своём драгоценном внутреннем мире и никогда не поднимать жалюзи?

Девушка, сидящая напротив меня, как-то очень резко захлопывает книгу, встаёт и подходит к дверям. Он тут же пристраивается на её место и говорит, обращаясь к молодому человеку рядом с собой:

— Ну, чего ты сидишь-то? Беги, а то она так и уйдёт. Беги скорей, сейчас двери закроются!

Меня немедленно бросает в жар от недоумения и неловкости. А парень вскакивает, резко отталкивает плечом уже почти захлопнувшуюся дверь, вылетает на перрон, хватает девушку за рукав, что-то торопливо говорит ей... Она отворачивается и не очень убедительно делает вид, что хочет высвободиться.

Продолжения этой сцены мы не видим. Поезд уходит в туннель.

— Почему ты ему велел за ней бежать?

— По-моему, он этого ждал. Он хотел, чтобы его кто-то… подтолкнул, что ли. Они поссорились, это ясно, причём, видимо, совсем недавно, как раз перед посадкой в вагон. С её стороны сначала была ярко выраженная агрессия… такого, я бы сказал, скорее, защитного характера…. А потом, по мере того, как первая агрессивная реакция проходила, стала намечаться некоторая готовность к сближению – правда, довольно слабо обозначенная. А он понимал, что это смягчение у неё пока ещё зыбкое, неуверенное, что в любой момент оно может смениться новой вспышкой агрессии – и потому выжидал. Это правильная тактика для мужчины… тут только главное – не упустить момент, иначе она может просто сбежать. Я, собственно, только помог ему этот момент не упустить, вот и всё.