Дневник Бриджит Джонс

17.30. Н-да. Вместо свободного длинного платья и залитой солнцем лужайки меня ожидала лодочная прогулка, во время которой я, посинев от холода, куталась в банное полотенце. Покончив с этой затеей, мы ушли в отель принять ванну и заглотить таблетки от простуды, по пути обнаружив, что в обеденном зале, не отведенном для свадебных гулянок, помимо нас будет еще одна пара, причем с женской ее половиной, по имени Эйлин, Дэниел дважды имел секс и во время второй сессии слишком сильно укусил ее за грудь, так что с тех пор они не общаются.

Выйдя из ванной, я увидела, что Дэниел валяется на кровати и посмеивается.

– Я придумал тебе новую диету, – сообщил он.

– Значит, ты все-таки считаешь, что я толстая.

– Смотри, все очень просто. Надо есть только тогда, когда за еду не приходится платить. В начале диеты ты толстушка и никто не приглашает тебя ужинать. Ты ничего не ешь, худеешь, превращаешься в ногастую тощенькую секси и мужчины водят тебя по ресторанам. Когда ты набираешь пару кило, приглашения иссякают, и ты опять худеешь.

– Дэниел! – взорвалась я. – В жизни не слышала таких унизительных для женщины слов! Наглый сексист!

– Да ладно тебе, Бридж. – Отступать он не собирался. – Твой образ мыслей ведь именно это и предполагает. Я все время тебе повторяю, что ножки толщиной как у таракана никому не нужны. И задница должна быть такая, чтобы на нее можно было смело поставить кружку пива, а внутри мотоцикл припарковать.

Я впала в замешательство, представив стоящую на моей заднице кружку пива и припаркованный внутри мотоцикл. Одновременно во мне кипела ярость на Дэниела за его издевательские и нахальные заявления. И еще я задалась вдруг вопросом: а что, если он прав, и я именно так вижу связь между мужчинами и количеством жира в своем теле, и не стоит ли мне в этом случае прямо сейчас пойти съесть что-нибудь вкусненькое, и что бы это могло быть.

– Включу-ка я телевизор, – воспользовался моим временным безмолвием Дэниел.

Он нажал кнопку на пульте и двинулся к шторам – толстым гостиничным шторам с не пропускающей свет подкладкой. Через пару секунд комната погрузилась в полный мрак, нарушаемый лишь мерцанием крикета. Дэниел зажег сигарету, потянулся к телефону и заказал шесть банок «Фостер’с».

– Ты что-нибудь хочешь, Бридж? – спросил он, ухмыльнувшись. – Может, чайку со сливками? За мой счет.

Июль О-хо-хо

Воскресенье, 2 июля

55,3 кг (прогресс налицо), алкоголь: 0, сигареты: 0, калории: 995, мгновенная лотерея: 0 (просто великолепно).

7.45. Позвонила мама.

– Привет, доченька. У меня новости!

– Подожди минутку, я перейду в другую комнату, – сказала я, с беспокойством глянув на Дэниела, после чего вынула провод из розетки, просочилась за дверь и снова вставила вилку в розетку.

Как выяснилось, мама за две с половиной минуты так и не заметила моего отсутствия и без остановки продолжала говорить.

– Так что ты об этом думаешь, доченька?

– М-м, даже и не знаю. Я подключала телефон в другой комнате…

– А, так ты ничего не слышала?

– Нет. – Последовала секундная пауза.

– Привет, доченька. У меня новости!

Иногда мне кажется, что моя мама – нормальный, современный человек, а вот иногда ощущение такое, будто она с другой, очень далекой планеты. Например, когда она оставляет мне на автоответчике сообщение из одной фразы (произнесенной очень громко и отчетливо): «Мать Бриджит Джонс!»

– Алло? Привет, доченька. У меня новости! – повторила она.

– Что такое? – поникшим голосом спросила я.

– Двадцать девятого июля Юна и Джеффри устраивают у себя в саду костюмированную вечеринку – «Блудницы и викарии». Очень весело, правда? «Блудницы и викарии»! Только представь!

Вот уж чего я постаралась не делать, отгоняя от себя образ Юны Олконбери в сапогах-ботфортах, чулках в сеточку и лифчике с отверстиями для сосков. Ну и праздничек для тех, кому за шестьдесят…

– В общем, мы хотели бы пригласить тебя и… – она жеманно и многозначительно замолкла, – Дэниела. Мы ждем не дождемся, когда же с ним познакомимся.

Мне стало дурно при мысли, что наши с Дэниелом отношения будут по косточкам разбираться на нортхемптонширских обедах для членов «Спасательной шлюпки».

– Я думаю, для Дэниела это… – начала я, и тут стул, на котором я зачем-то раскачивалась, забравшись на него с ногами, с грохотом опрокинулся.

Когда я снова взяла в руки трубку, мама говорила:

– Ну и отлично. Марк Дарси, видимо, тоже там будет, с какой-то девушкой, так что…

– В чем дело? – в дверях стоял Дэниел, совершенно голый. – С кем ты говоришь?

– С мамой, – с несчастным видом шепнула я.

– Дай-ка мне трубку. – Он потянулся к телефону. Мне нравится, когда он так решителен и при этом не груб. – Миссис Джонс, – произнес он приятнейшим голосом. – Говорит Дэниел.

Я прямо почувствовала, как она затрепетала.

– Сейчас рановато для телефонного звонка. Да, день просто чудесный. Чем мы можем вам помочь?

Он несколько секунд смотрел на меня, пока мама трещала, а потом снова отвернулся к трубке.