Дневник человека

Попивая новую порцию коктейля и немного покачиваясь, я наполнил купленные канистры водой из крана и составил в крохотной ванной. Потом заполнил полдюжины пластиковых бутылок из-под разливного пива. «Баклажки» завалялись у меня от склонности коллекционировать в пустом шкафу пустую тару. Как известно, природа не терпит пустоты, так пусть лучше пустые бутылки наполняют пустой шкаф. И в этом наверняка можно наковырять изрядный философский подтекст. Каждый знает, от хлама удобнее всего избавляться оптом, с холостяцкой непосредственностью выдавая вынос мусора за генеральную уборку. Число психологически. А вот глядишь ты, пригодились. Плюшкин бы умер от зависти, не сведи его в могилу очередной приступ жадности. А ведь мог бы еще жить, да жить, ведь не зря экономил, шельмец такой, на врачах и нездоровой пище!

Пришла пора сушить сухари. Сглатывая послевкусие водки с томатом, я долго пластал острым кухонным ножом купленные впрок буханки серого хлеба и раскладывал на полиэтиленках по шкафам. Затем настал черед холодильника, точнее морозильной камеры. Я на время переместил все полуфабрикаты в холодильник, а на их место разложил дюжину пакетиков и несколько пластиковых бутылочек с водой. Пока есть электричество, надо наморозить побольше льда. Хозяйственная моя натура протестовала против превращения горы пельменей, котлет и колбасы в тухлятину. Мой ледник прослужит мне еще деньков несколько, когда электроснабжение жилых домов накроется.

А оно накроется. Давайте я не буду утомлять читателя своими измышлениями что, да как, да почему. Но зато если ты читаешь этот бред, спешу заверить – ты счастливый обладатель обыкновенного чуда. Имя ему – электричество. Кто его открыл, и как именно добывают, не расскажу. Потому что попросту не знаю. Главное работает, ведь правда, да?

Полдня беготни по свежему прохладному воздуху бесследно для офисного завсегдатая не проходят. По сему заключительная порция «Мэри» получилась больше пьяной, чем кровавой. Чисто в медицинских целях! А дабы подкрепить превентивный удар по намечающемуся насморку, сыпанул в подкрашенную соком холодную водку черного перца. Организм принял оправданное таким образом возлияние с благодарностью. Душа оценила алкогольный душ на пятерку. Жидкую, но крепкую! Ух!

Ну, уж нет. Не нужен мне берег турецкий. Это вам, гражданин мира господин Неделько, где прилег там и родина. Я же из другого матерьяльчика пошит. Я где родился, там и пригодился, понял Стасулька?! А?! А еще мне чисто по-русски лень к черту на рога переться, чтобы увидеть те же тухлые яйки, тока в профиль. И вообще! Какие еще зомби-шмомби? Мертвецы ходячие? Да не смешите мои тапочки. Они у меня итак смешные и пахнут. Это все голливудчина дешевая. Враки. Паникерство. Да мы их одной левой! Подъедут из 121-й дивизии ВДВ. Из учебного центра, что в поселке Восточный. Крепкие такие парни в тельняшечках и беретах. Десантники! Сила! Они кирпичи башками ломают, а если им автоматы в руки дать, а? Размажут нечисть траками по асфальту как два пальца об тот же асфальт. А кому не хватит – из всех стволов добавят. Морги – огнеметами. Кладбища? Да на полчаса делов вертолетному полку! А у нас этих вертолетов! А у нас этих танков! Одни только мирно пашущие трактора вдоль китайской границы чего стоят! То-то!

На этой оптимистической ноте я и завалился спать, предварительно заперев входную дверь на все замки-щеколды. Зачем-то еще и стулом подпер. Утром так и не вспомнил, для чего стул к двери приставил.

А еще у изголовья кровати обнаружилась собранная и заряженная «вертикалка». Как она там очутилась, этого я тоже не вспомнил.

С какой целью я принялся живописать свою судьбу на фоне последних дней омского человечества? Понятия не имею. Наверное, чтобы найти себе занятие: на постылую работу мне теперь ходить не надо. Соблазнился оформить записи в виде дневника. Сразу оговорюсь, я не белый офицер, не романтически настроенный школьник и не студентка первого курса, приехавшая покорять большой город непуганым передком. Впрочем, дневник пишется для себя любимого. Чтобы обессмертить посреди вакханалии смерти единственного дорогого мне человека. Лучше, чем совсем ничего после себя не оставить, да?

Допускаю, что в данном тексте присутствует некоторая художественная ценность. Особенно для постапокалипсиса, когда литература вернется к своему первоначальному предназначению – хранить и передавать интеллектуальный багаж из поколения в поколение. Вот вам мое свидетельство очевидца. Благодарным и грамотным потомкам надо знать свою историю, пусть даже в общих чертах. Жаль, что не купил я принтер на распродаже в сети, имя которой уже вашим детям ничего не скажет…