Дневник Дейзи Доули

— Почему я все время влипаю в такие истории? — всхлипнула я, прижимая платочек ко лбу. — Почему время всегда оказывается на исходе? Ты же не можешь бросить Алису сейчас. Это невозможно, и положение безнадежное. Нам не суждено быть вместе. Никогда.

— Ты права, — ответил Джулиус. — Развестись с Алисой я не могу, но хочу еще одного ребенка — твоего.

— Совсем спятил?

— Вовсе нет. С той самой минуты, когда Алиса сказала мне о беременности, я больше ни о чем и думать не могу. Я хочу, чтобы ты стала матерью моего ребенка, потому что у нас с тобой совершенно особые отношения. Да, конечно, все основательно запутано, но у нас всегда все было непросто. Я люблю тебя больше всех на свете, потому что ты меня понимаешь как никто другой. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я люблю тебя, Дейзи Доули, потому что ты ешь овсянку и пудинги чайной ложкой. Потому что обожаешь зеленые оливки и терпеть не можешь черные. Потому что ты такая чувствительная и всем всегда рассказываешь о своих чувствах. Потому что ты самая сумасшедшая девушка из всех, кого я знаю, потому что ты — это ты и потому что ты мне нравишься.

Я слушала его, плача и смеясь так громко, что удивилась, почему это официанты не догадались вызвать психиатрическую.

— Ах, Джулиус! — только и сказала я, прижимая руку к груди, потому что сердце норовило выпрыгнуть наружу.

— Я уверен, ты будешь отличной мамой, — продолжал Джулиус, — потому что тебя приучили думать, что ты справишься с чем угодно, а меня — что сделанного никогда недостаточно и я должен стараться еще и еще.

— Думаешь, я не молилась о том, чтобы в один прекрасный день завести от тебя ребенка? — спросила я. — Но не так же! Нет, я не мечтала быть матерью-одиночкой в то время, как вы с Алисой будете изображать образцовое счастливое семейство. — Я задыхалась и отчаянно пыталась успокоиться.

— Мне казалось, ты меня любишь… — озадаченно протянул Джулиус.

— Да, но заводить ребенка при таком раскладе — ни за что!

— Тебе ничего не нужно, а ты получишь все сразу! — убеждал он.

Я посмотрела на него.

— Нет, Джулиус, я ничего не получу, потому что не получу тебя.

Когда мы расстались, я едва соображала, куда иду. Я была как в тумане. Земля уходила из-под ног. Так что я решила не ехать к маме, а отправиться домой к Джесси, это было ближе. Ночной воздух обвевал приятной прохладой мое распухшее зареванное лицо. Каждый порыв ветерка приносил облегчение.

Я шла по набережной Темзы и думала о Вирджинии Вулф — где-то в статье о Тургеневе она заметила, что отличительное свойство его прозы — еще долго преследовать читателя, уже давно закрывшего книгу. Какое бы решение я ни приняла, предложение Джулиуса будет еще долго преследовать меня, долго, если не всю жизнь, потому что оно было из разряда тех, что меняют всю твою жизнь. Если я решу не рожать от него ребенка, заведу ли я ребенка вообще? Все кончится тем, что я останусь одна и бременем моим будут горькие сожаления? А если я соглашусь рожать от него, не подпишу ли я тем самым свой приговор, не обреку ли себя всю жизнь прожить с разбитым сердцем и не буду ли с той же силой изводиться горькими сожалениями? Что характерно, Джулиус, который всегда вел себя как Повелитель Вселенной, просто не задумывался о том, что находилось за пределами его мира. Да, он просто женился на светской красотке, уже забеременевшей от него. Так почему не заделать ребенка другой женщине, своей первой и единственной любви — но ребенка внебрачного? В самом деле, подумаешь, какие пустяки.

Я села на скамью и уставилась на отражения фонарей, танцевавшие на воде. На меня неумолимо надвигалось всепоглощающее отчаяние, и немудрено — положение мое было сложным и мучительным. И почему я не могу жить играючи или хотя бы выбирать безопасные варианты, как все нормальные люди? Насколько бы легче было, останься я с Джейми, роди ему парочку юных Праттлоков и строй свою жизнь на крепком и надежном фундаменте — а не витай я в облаках и не строй воздушные замки!

— Дейзи? — Чья-то рука легко коснулась моего плеча. Я подскочила. Обернулась и увидела… Сюзи.

— Не помешаю? — Она показала на скамью и, дождавшись моего кивка, села.

— Ты как? — спросила я. Мы, не сговариваясь, сразу заговорили на «ты».

— Да так как-то… не особенно.

— Вот и я тоже.

Некоторое время мы дружелюбно молчали, а потом она сказала:

— А я на прошлой неделе переехала на новую квартиру.

— Мне так жаль… ну, из-за того, что вышло с Эдвардом.

— Да… — Сюзи вздохнула. — Но, если подумать, а я подумала и прикинула, то все к лучшему.

— А ты считала, что он на тебе женится?

— Наверно, да, — ответила она. — Он ведь купил квартиру на мое имя, и мне казалось, это уже кое о чем говорит. О настоящем чувстве. Конечно, я понимала, что, если мы поженимся, где-то на горизонте всегда будут присутствовать его бывшая жена и дети, и, разумеется, не о таком я мечтала, но в наше время выбирать особенно не из чего и это не худший вариант.

Я глухо хохотнула.