Дневник для Стеллы

2. У королевы приступ подагры, она не была нынче в часовне и не выходила из своих покоев, где и причастилась, как она всегда делает в первое воскресенье каждого месяца. Тем не менее, при дворе было довольно многолюдно, и в числе прочих я видел вашего Инголдсби, который, заметив, что я запросто беседую с хранителем печати, казначеем и пр., подошел, поклонился и принялся довольно бесцеремонно рассуждать об осаде Бушена[616]. Я сказал ему, что не могу удовлетворительно ответить на его вопросы, однако охотно сведу его с человеком, который может это сделать, и с этими словами я подвел к нему Саттона, привезшего примерно месяц тому назад срочные донесения с театра военных действий, и, представив Инголдсби генералу, попросил его ответить на все эти вопросы, после чего оставил их вдвоем. Некоторое время спустя Саттон возвратился в ярости и, застав меня в обществе лорда Риверса и Мэшема, пожаловался, что я сыграл с ним шутку, и клялся, что Инголдсби своей болтовней замучил его до смерти. При этом он сказал мне, что Инголдсби допытывался, с какой целью я их познакомил, так что, судя по всему, он меня заподозрил. Мы от души посмеялись. Лорд Уиллоуби, один из капелланов королевы и пребендарий Виндзора, читал прошлым вечером молитвы в присутствии королевской семьи, а епископ Бристольский, являющийся деканом Виндзора, отправлял вчера вечером богослужение в соборе. Они стараются таким образом снискать себе популярность, а все млеют от восторга. Обедал я с мистером Мэшемом, потому что у него к обеду собирается избранное общество. При дворе случайно узнали, какой забавный разговор произошел несколько недель тому назад у меня с секретарем. Желая заманить меня к себе на обед, он показал мне перечень предполагаемых блюд. — Эка невидаль, — сказал я, — ваш перечень блюд я не ставлю ни во что, потрудитесь лучше показать мне перечень ваших гостей. Мои слова пришлись чрезвычайно по душе лорду-казначею, и он всем пересказывал их, как весьма остроумную шутку. Я рассчитываю завтра возвратиться в Лондон. Говорят, что королевская печать будет вручена епископу на ближайшем заседании Тайного совета.

3. Все еще Виндзор. Заседание совета проходило сегодня так поздно, что я возвращусь в Лондон лишь завтра. Епископ был приведен к присяге по случаю введения его в состав Тайного совета, и ему вручили королевскую печать; кроме того, были утверждены патенты тех, кто за последнее время был пожалован титулом лорда или графа. Лорд Рзби, который носит титул графа Страффорда, женится в четверг на однофамилице Стеллы — дочери сэра Г. Джонсона[617] из Сити; он получит за ней шестьдесят тысяч фунтов наличными, помимо того, что отойдет к ней после смерти ее отца. Я выхлопотал моему другу Стрэтфорду должность одного из управляющих Компании Южных морей; их имена были сегодня объявлены. Лорд-казначей сделал это для меня месяц тому назад; а одного из тех, кому я выхлопотал издание «Газеты», я порекомендовал на место типографа этой компании. Он угощал сегодня за обедом меня и мистера Льюиса. Ужинал я и вчера и сегодня с лордом-казначеем, хранителем печати и пр. и воспользовался случаем, чтобы упомянуть имя типографа. Я сказал, что он тот самый человек, которого милорд назначил типографом Компании Южных морей; лорд-казначей отрицал это, но я стоял на своем и с помощью такой шутки добился успеха.

Лондон, 4. До Брентфорда я ехал в карете лорда Риверса, а он — вместе с лордом-казначеем, с которым ему надо было о чем-то переговорить, а потом я пересел в карету лорда-казначея. Мы сделали остановку в Кенсингтоне, где лорд-казначей пошел проведать миссис Мэшем: она сейчас, как говорят в таких случаях, лежит на соломе[618]. До Лондона мы добрались к трем, и я сошел у дома лорда-казначея, который предложил мне остаться у него, но я скверно себя чувствовал и, когда он прошел в дом, попросил молодого лорда передать мои извинения, после чего водою добрался до Сити, где мне вольготнее, и пообедал с типографом, которому продиктовал часть памфлета «Поездка Прайора во Францию». Из Сити я прогулялся домой пешком, потому что пользуюсь любой возможностью для моциона. Всю дорогу из Виндзора мы задыхались от пыли.

5. Выйдя сегодня из дома, я обнаружил, что ночью, оказывается, прошел изрядный ливень, и на улицах грязь, словно зимой; после десяти сухих дней дождь хорошо освежил все вокруг. — Я пошел в Сити, где пообедал со Стрэтфордом, поблагодарил его за книги и поздравил в связи с назначением его управляющим, о чем он впервые узнал из моего письма к нему. Я ел осетрину и теперь чувствую тяжесть в желудке. Нынче у типографа я почти закончил диктовать «Поездку Прайора» и возвратился домой довольно поздно, но в сопровождении Патрика.